Только приступив к работе в консерватории, Римский-Корсаков понял, насколько значительны пробелы в его музыкальном образовании. Очень выразительно это описано в его «Летописи»: «Если б я хоть капельку поучился, если б я хоть на капельку знал больше, чем знал в действительности, то для меня было бы ясно, что я не могу и не имею права взяться за предложенное мне дело… Я, автор «Садко», «Антара» и «Псковитянки», сочинения, которые были. складны и недурно звучали… я, певший что угодно с листа и слышавший всевозможные аккорды, — я ничего не знал. В этом я сознаюсь и откровенно свидетельствую об этом перед всеми. Я не только не в состоянии был гармонизовать прилично хорал, не писал никогда в жизни ни одного контрапункта, имел самое смутное) понятие о строении фуги, но я не знал даже названий увеличенных и уменьшенных интервалов. И вот музыканта с такими-то сведениями: задумали пригласить в профессора, и таковой музыкант не уклонился от этого». Мы сегодня должны радоваться этому. И подтверждением значимости этого шага является то, что консерватория в Санкт-Петербурге носит его имя.
Как часто пытался он объяснить это друзьям. Но ничего, не получалось., 1873–1878 годы он посвятил техническому совершенствованию. Параллельно он занимался освоением классического наследия, что не встретило понимания; балакиревцев. Он интенсивно работал над совершенствованием своей композиторской техники, углубленно изучал гармонию и контрапункт, творения мастеров прошлого. Римский-Корсаков не без юмора писал: «Незаслуженно поступив в консерваторию профессором я вскоре стал одним из ее лучших учеников, — а может быть, и самым лучшим, — по тому количеству и ценности сведений, которые она мне дала».
— Стасов и Мусоргский, горячие поборники эстетических принципов «Могучей кучки», расценивали это. как предательство. В один момент Римский-Корсаков обратился за дружеской помощью к Чайковскому. Он рассказал о своих ученических работах и послал Петру Ильичу на проверку несколько сочиненных им фуг. В ответ получил письмо: «Я просто преклоняюсь перед Вашей благородной артистической скромностью и изумительно сильным характером» Все эти бесчисленные контрапункты, которые Вы проделали, эти 60 фуг: и множество других музыкальных, хитростей — все это такой подвиг для человека, уже восемь лет тому назад написавшего «Садко», что мне хотелось бы прокричать о нем целому миру…»
Мрачные прогнозы балакиревцев будто оправдались, техническое перевооружение не принесло ожидаемых плодов. Новая Третья симфония, впервые исполненная под управлением автора в феврале 1876 года в зале Дворянского собрания, была встречена сдержанно и публикой и прессой. Не лучшая участь постигла и созданный в 1875 году струнный квартет. По-видимому, новая композиторская техника еще довлела над его стилем письма, мешала свободному полету вдохновения.
Композитор страстно мечтал о том, чтобы писать легко, непринужденно. И вот пришло вдохновение, в ярком и пестром наряде чудесной украинской народной песни, вместе с благоуханием теплой южной ночи, серебристым сиянием месяца над зеркальной гладью прудов; пришло прямо со страниц поэтичнейших гоголевских рассказов «Вечера на хуторе близ Диканьки». Римский-Корсаков хорошо знал «Майскую ночь», не раз читал в детстве, слушал у Балакирева, где любили читать Гоголя вслух, упивался вместе со своей невестой замечательной поэмой в прозе. Увлечение фольклором, древнеславянскими мифологическими представлениями; поэзией языческого поклонения солнцу, красотой народных обрядов и картин патриархального быта нашло отражение в опере «Майская ночь» (1878–1879) и особенно в «весенней сказке» «Снегурочка» (1880–1881) — одном из наиболее поэтичных и вдохновенных сочинений композитора.
В тот день, когда он сделал предложение своей будущей жене, они вместе читали «Майскую ночь», одну из самых поэтичных повестей Гоголя. Надежда Николаевна понимала, как благодатна эта повесть для таланта ее жениха, и посоветовала ему написать оперу на этот сюжет. Музыка оперы ей очень понравилась. Именно ей и посвятил композитор это произведение; Потом он напишет в «Летописи»: «Сюжет «Майской ночи» для меня с воспоминаниями о времени, когда жена моя сделалась моей невестой, и опера посвящена ей».
В Балакиревском кружке Н. В. Гоголь был одним из самых любимых писателей. Молодых участников кружка притягивали острый юмор писателя, полные жизни сочные бытовые сценки, фантастический налет, дивные, романтичные картины природы. Гоголевские сюжеты легли в основу опер «Женитьба» и «Сорочинская ярмарка» Мусоргского, двух опер Римского-Корсакова.
«Майская ночь» создавалась в 1878 году. Составляя либретто, Римский-Корсаков стремился сохранить план повести Гоголя, колоритный язык ее героев. Опера писалась быстро: за месяц был создан целый акт. «Майская ночь» заполнена мелодией — полнокровной, идущей от сердца, способной обобщенно выразить и чувство героя, и сценическую ситуацию, и динамику действия. Построение оперы также иное: появляются самостоятельные номера — песни, ансамбли, сцены. «Майская ночь» — опера о весне, пробуждении природы и чувств. С первых же тактов увертюры возникает картина весенней природы. В.опере звучат народные песни, связанные со старинными весенними играми и обрядами; тут и девичьи хороводы, и игра в просо, и нежная песня «Завью венки». Чувство героев — Ганны и Левко — светлая, юная любовь. Весну чувствует даже «нежить» — русалки. По ночам они выходят погреться, петь песни и водить хороводы, как делали это в своей недолгой девичьей жизни. И природа, и населяющие ее фантастические существа — русалки, и люди едины в своей борьбе со злом, с несправедливостью. Они помогают друг другу, и радостный конец оперы обручение Ганны и Левко, вопреки всем козням Головы, кажется особенно естественным. В звучании оркестра и человеческих голосовав непринужденности, с которой автор использует интонации народных песен, чувствуется уверенная рука мастера. Мягкость и напевность музыки привлекли к опере симпатии публики. Редкий любитель музыки не знает песен Левко «Спи, моя красавица, спи», или «Сонце низенько», которую композитор создал на основе украинской народной песни.
«Майская ночь» была закончена, но Римскому-Корсакову не хотелось уходить из мира сказок, где доброе всегда красиво, а злое уродливо, где наказан порок и справедливость торжествует.
В 1880 году Римские-Корсаковы сняли на лето дачу в усадьбе Стелево неподалеку от города Луги. О проведенном там времени Николаи Андреевич писал: «Первый раз в жизни мне довелось провести лето в настоящей русской деревне. Здесь все мне нравилось, все восхищало. Красивое местоположение, прелестные рощи, огромный лес «Волчинец», поля ржи, гречихи, овса, льна и даже пшеницы, множество разбросанных деревень, маленькая речка, где мы купались, близость большого озера Врево, бездорожье, запустение, исконные русские названия деревень, как, например, Канезерье, Подберезье, Копытец, — все приводило меня в восторг».
В полюбившемся ему Лужском краю Николай Андреевич провел 16 летних сезонов, и особенно мила его сердцу стала усадьба С. М. Огаревой Вечаша. В давние времена эта усадьба принадлежала Дмитрию Васильевичу Татищеву, получившему ее в 1785 году в дар от Екатерины II. Затем Вечаша перешла к действительному статскому советнику Петру Ильичу Юркевичу. В самом начале 1890-х годов ее купил на имя жены, Софьи Михайловны, полковник Ф. А. Огарев, видимо, дальний родственник известного поэта и публициста Н. П. Огарева.
Из всей усадебной земли в 35 гектаров более половины занимал огромный старинный живописный парк, раскинувшийся по берегу поэтичного озера Песно. Его несколько запущенные тенистые аллеи с вековыми деревьями и пышными кустами белых и алых роз между ними; солнечные лужайки парка и широкий простор озера, окаймленного прибрежными камышами; скромные деревянные усадебные строения; тишина и безлюдье — были по душе Николаю Андреевичу. Это располагало к творчеству и к отдыху от городской суеты. Там, в «милой Вечаше», на протяжении 1894–1905 годов, Римский-Корсаков проводил лето и работал над своими произведениями.
Спустя два года после «Майской ночи» Римский-Корсаков закончил вторую весеннюю оперу — «Снегурочка». Она стала одним из лучших русских классических произведений. Творческая зрелость и увлеченность темой сказались в легкости и быстроте, с какой сочинил ее композитор.