Но настойчивый дирижер из него так и не получился. Хотя, как говорил Римский-Корсаков, «практика и. великая, несравненная музыкальность», а также огромный авторитет оказали свое воздействие: музыканты откликались на его просьбы, а часто даже старались их предугадать.
Популярность Глазунова за границей быстро росла. Произведения его все чаще встречались в программах концертов, а в прессе начали появляться разборы его сочинений и биографические справки о самом композиторе. Особенной известностью Глазунов пользовался в Англии, в 1907 году ему присвоили степень доктора Кембриджского и Оксфордского университетов. Он не раз посещал Лондон и дирижировал там своими произведениями.
К 1890-м годам он достиг вершин своего таланта, полного расцвета своих творческих сил и блестящего совершенства техники. Те индивидуальные свойства музыки, которые Глазунов обнаруживал еще в своих ранних произведениях, теперь вылились в мастерство вполне определившегося стиля. В эти два десятилетия на рубеже старого и нового века Глазунов создал свои лучшие произведения.
На протяжении своего долгого творческого пути Глазунов создал много произведений во всех музыкальных жанрах, кроме оперы. Думается, что он вполне мог бы писать и оперы, так как обладал замечательным мелодическим даром. И был к тому же прекрасным драматургом, о чем свидетельствуют его балеты. Но трагическая судьба многих русских опер, остававшихся неизвестными публике, останавливала не только Глазунова. В 80—90-е годы оперы писали только маститые — Чайковский и Римский-Корсаков.
Возможно, поэтому главной творческой сферой Глазунова стала симфоническая музыка. К числу его вершин относятся 8 симфоний, сюиты, фантазии, поэмы.
К числу наиболее значительных произведений Глазунова, прежде всего, относятся его последние симфонии, начиная с Четвертой и включая последнюю, Восьмую. Каждая симфония совершенна в своем роде, и ни одна из них не похожа на другую.
Развернутыми симфоническими картинами можно назвать и превосходные балеты Глазунова. Самый знаменитый из них — «Раймонда» (балет в трех действиях) написан в 1896–1897 годах.
Создание балетов относится к периоду наивысшего расцвета творческих сил Глазунова. Все три балета были написаны на протяжении трехлетия 1896–1899. Обращение композитора к новому для него жанру, легкость и быстрота работы не были случайными. Глазунов имел уже к этому времени значительный опыт в создании танцевальной музыки. Она. интересовала Глазунова всегда. Среди его детских фортепианных сочинений есть мазурка, краковяк, сарабанда, венгерские, восточные танцы. Очень любил он. также вальс и вальсовую ритмику. В 1890-е годы Глазунов написал концертные вальсы для симфонического оркестра, которые стали, очень популярными. Композитор постепенно искал пути к балету. Его очень привлекал Шопен, которого он очень любил. Глазунов всегда подчеркивал танцевальное начало музыки польского гения. Данью любви к Шопену является сочинение 1892 года, которое стало основой шедевра русской хореографии — сюиты «Шопениана». Она была составлена из четырех оркестрованных фортепианных миниатюр Шопена. Балетмейстер Михаил Фокин впоследствии в течение 10 лет создавал различные версии балетной постановки, присоединяя к глазуновской сюите другие пьесы Шопена в оркестровке различных авторов. В окончательную редакцию «Шопенианы» вошли две глазуновские оркестровки.
Тяготение к танцевальности, определившееся уже в ряде ранних сочинений, особенно наглядно выявлялось в концертных вальсах, в Четвертой, Шестой симфониях и в других произведениях 80-х годов.
В творчестве Глазунова мы можем заметить взаимодействие жанров, что было плодотворным как для симфонического, так и для балетного. Из симфонии в балет были привнесены сквозное музыкальное развитие, богатство оркестрового письма. Из балетов в произведения других жанров проникла образная конкретность.
Была еще одна причина, привлекавшая Глазунова к балету. Огромное впечатление на него производили балетные спектакли Чайковского. Они были новым словом в балете. Петр Ильич существенно увеличил роль музыки в спектакле. Он не ограничивался созданием «фона» для танцев и пантомимы. И именно в музыке выражал переживания героев, их взаимоотношения, настроения. Он насытил музыку своих балетов чувствами, мыслью. Мы по праву считаем балеты Чайковского рубежом в истории балетного жанра. Так же считали многие современники. Чайковского, которых побудили попробовать свои силы в балете сочинения великого Мастера. Этот путь привлек и Глазунова.
Поэтому, когда во второй половине 1890-х годов Глазунов начинал работу над балетами — внутренне он давно был к этому готов. К этому времени ему было уже более 30 лет, он был уже автором пяти симфоний, ряда симфонических сюит, увертюр, поэм, фантазий, камерных и оркестровых пьес. Его известность распространилась по всей России и даже за ее границами.
Балеты «Раймонда» (1897), «Барышня-служанка» (1898), «Времена года» (1899) сочинены Глазуновым на гребне творческого подъема.
Балеты Глазунова сыграли большую роль не только в творческой эволюции самого композитора. Они явились значительным этапом и в общем развитии русского классического балетного искусства. Глазунов продолжил и развил реформаторские принципы балетов Чайковского, впоследствии воспринятые и советским балетом. Следуя за великим творцом «Спящей красавицы», композитор стремился к углублению роли музыки в балете, к рельефности музыкальных характеристик и их развитию, к обогащению драматургической функции танца и пантомимы. Музыка уже не играла вспомогательной роли, как это было в балетах Пуни и других композиторов, писавших музыку, под которую удобно было бы танцевать.
Наибольшее значение имеет «Раймонда», лирико-драматургический балет, который уже более восьмидесяти лет не сходит со сцены. Он был написан по заказу Мариинского театра, где и прошла его премьера.
Несмотря на высокомерное отношение к «кучкистам» и их последователям, директор императорских театров обер-гофмейстер И. А. Всеволожский предложил Глазунову написать музыку к балетному спектаклю. Благосклонность всесильного директора, который частенько игнорировал произведения отечественных композиторов, объяснялась очень просто: «Коронационная кантата» Глазунова, исполнявшаяся на торжественном обеде в Кремле, очень понравилась царю.
Предложенный сюжет балета «Раймонда» был интересен и близок композитору. Романтическая эпоха средневековья с самых ранних лет притягивала композитора. По своим любимым книгам он хорошо знал исторические события и особенности быта того далекого времени. Он воспринимал средневековье как яркую и полную жизни эпоху со своим особым ароматом, а не как сухой перечень фактов, изложенных в учебнике истории. Рассказы Глазунова о рыцарях, менестрелях, труверах, о представлениях на площадях, о жизни в средневековых городах и замках убеждали и восхищали слушателей. Незадолго до начала работы над «Раймондой» Глазунов путешествовал по Германии. Свидетели крестовых походов — массивные соборы, развалины рыцарских замков — поразили его воображение. Он очень образно описывал свои впечатления от знаменитых памятников архитектуры средневековья. Вот отрывок письма после посещения Кельнского собора: «Мне кажется, когда я вглядываюсь во все подробности постройки, что в ее «застывших звуках» есть какое-то движение — это точно какая-то архитектурная поэма». Испанская, венгерская и восточная музыка, которым в балете предстояло играть большую роль, также были очень любимы композитором. Все это способствовало интересу Глазунова этому сюжету.