Зарисовка «В ауле» из «Кавказских эскизов» в этом смысле самое показательное произведение. Горными ручейками стекает мелодия, построенная на нежных и меланхоличных хроматических ходах, имитирующих грустную кавказскую песню, постепенно в нее вплетаются другие инструменты, и мягкая оркестровка подчеркивает основную мелодическую идею, постепенно добавляя ритмический рисунок и переводя песню в танец, а затем снова затухая в одноголосном напеве. Другая часть из той же сюиты — «Шествие сардара» — показательна с точки зрения особенности личности композитора. Вообще слово «сардар» означает титул военачальника, командующего действующей армией в Османской империи. Однако здесь и близко нет музыкального напора, агрессии, необходимых для военных маршей. Азиатская роскошь, выразительное буйство красок есть, а реальной агрессии воина — нет. Легкая, тонкая и воздушная, как прозрачный шелк, и звенящая, как монисто восточной красавицы, музыка — похожие приемы частично повторятся потом и в «Грузинском военном», и в «Ворошиловском» маршах. Говорят, когда-то в военно-медицинской академии был генерал, который, выходя перед строем говорил: «Пожалуйста, смирно». Видимо лирический герой-военачальник из маршей Ипполитова-Иванова — из числа таких же сверхвоспитанных этиков.
В общем главной чертой тбилисского периода творчества Ипполитова-Иванова мы можем считать условный восточный колорит, проходящий через большинство произведений. Кроме того, в это же время в его творчестве начинает отчетливо ощущаться влияние музыкальных идей Петра Ильича Чайковского, которое позднее станет просто определяющим. Композиторов связывали и личные дружеские отношения. Особенно очевидна преемственность в музыке опер.
Первая уже полноценная опера — лирическая опера «Руфь» (в 3-х действиях с прологом) — была написана Ипполитовым-Ивановым в 1887 году и поставлена в Тифлисском оперном театре. История ее создания сама по себе занимательна и овеяна определенной мифологией. По легенде, юного Мишу Иванова родители однажды летом 1875 года привезли в гости к А. К. Толстому, с которым были в дружеских отношениях. Узнав о любви подростка к музыке, Толстой в шутку поинтересовался, не хочет ли он, подобно другому Михаилу — Глинке, написать оперу, еще одну «Жизнь за царя»? На что мальчик ответил-, что хотел бы лучше написать оперу на библейский сюжет. И тогда Толстой, проникшийся симпатией к юному дарованию, набросал в тетрадке текст для либретто будущей оперы «Руфь». После смерти Толстого вдова отдала черновые наброски будущему композитору, а тогда еще студенту консерватории, и идея создания оперы была реализована. Помимо А. К. Толстого; к разработке этого либретто приложил руку поэт Д. Н. Цертелев, а консультировал композитора по части драматургии сам А. Н. Островский.
Опера основана на сюжете Ветхого Завета — книги Руфи. К сожалению, либретто этой оперы не столь широко известно в музыкальной литературе, поэтому имеет смысл разобрать его подробно. В прологе Руфь и Орфа — вдовы сыновей иудейки Ноеминь — должны решить, останутся ли они на родине или будут жить с родней своих мужей в Вифлееме. Несмотря на библейский сюжет, опера начинается как сугубо лирическая пастораль: Руфь и Орфа в окружении жнецов поют трогательный дуэт. Появляется набожная Ноеминь, прерывающая легкомысленные песни, й в своей каватине «Проходят дни за днями» объявляет о своем решении возвратиться в Вифлеем, грустя о скором расставании с невестками. Руфь убеждает свекровь взять ее с собой, ведь она сирота и кроме названной матери у нее никого нет, а Офра, у которой есть родные, остается на своей родине.
Первое действие начинается с хора жнецов «Веселой толпою». Это работники дальнего родственника Ноемини — богача Вооза (баритон). Согласно обычаю пророка мужчина должен жениться на вдове умершего родственника. По счастливому стечению обстоятельств, а вернее по умыслу мудрой Ноемини, Руфь собирала потерянные жнецами колоски именно на поле своего богатого родственника. Воозу сразу понравилась молодая вдова, однако в их роду был еще один родственник Рувим, право которого жениться на ней «первее» по очередности. Каватина Вооза «Тебя, о дочь Левана» рисует образ великодушного и набожного владетеля, который призывает жнецов, пока решается главный вопрос с женитьбой, оставлять на поле побольше колосьев. На фоне возобновившейся песенки жнецов Вооз вслух мечтает о будущем счастье с красавицей Руфью.
Второе действие начинается с каватины Рувима «Как лилия рая» в которой он воспевает красоту таинственной незнакомки, покорившей его сердце с первого взгляда. Появляется Вооз и излагает ему суть «родственного дела». Поглощенный мечтами о незнакомке влюбленный Рувим с легкостью отказывается от женитьбы на вдове в пользу Вооза. Однако договорить им не дают: на суд старейшин приводят Семмея (бас), подозреваемого в нарушении закона — подготовке жертвоприношения Ваалу. Вооз властно останавливает толпу, собирающуюся забить Семмея камнями, и заменяет ему смертную казнь на изгнание. Звучит ансамбль: появившаяся Руфь восхищается справедливостью Вооза, довольный Вооз называет ее своей невестой, а Рувим, только сейчас поняв, что он так поспешно отказался от той, образ кого занял его сердце, не находит себе места от горя. И в финале 2-го акта звучит хор «Слава», восхваляющий мудрость Вооза.
Третье действие— свадьба Руфи и Вооза. Хор поет заздравную своему господину, молодожены поют лирический дуэт. Один из главных номеров третьего акта — речитатив и песня Ноемини с женским хором «В песне хвалебной» — отражает общую концепцию оперы Ипполитова-Иванова: мелодизм в музыке и глубинная религиозность в содержании. Ответвлением от всеобщего благодушия становится ариозо Рувима «Ликуют все», в котором неудачливый влюбленный, диссонансом к всеобщей радости, призывает себе смерть. Женщины просят его спеть, и он поет грустную балладу о пастухе, утратившем свою возлюбленную, которая предпочла ему старого богача. Внезапно прерывая песню, Рувим во всеуслышание признается в любви к Руфи, выхватывает меч у стражника и закалывается насмерть.
Опера, по мелодике представляющая собой смесь русских, ближневосточных и еврейских мотивов, была положительно встречена критиками и музыкальной общественностью. В ней присутствовали не только серьезные вокальные партии, но и интересные хоровые фрагменты. В советское время, как и большинство опер на библейские сюжеты, «Руфь» была выведена из регулярного репертуара и забыта.
Следующая опера «Азра», также поставленная в Тифлисе в 1890 году, продолжала линию «восточных» произведений. В основе либретто — старинное мавританское сказание, будившее воображение многих деятелей искусства, в том числе великого Генриха Гейне. До наших дней опера полностью не дошла — композитор по неизвестным причинам уничтожил свое произведение. Известны лишь отдельные фрагменты оперы, в частности «Романсеро» из 3-го акта, который автор посвятил Н. Зарудному.
Конечно, талантливому молодому музыканту было тесновато в рамках провинциального оперного театра, ему уже очевидно пришло время всерьез покорять столицы. Но десятилетие, проведенное в Грузии, подарило композитору массу творческих идей и бесценный административно-педагогический опыт.