В то же время он считал своим долгом помочь получить музыкальное образование младшему брату Виктору, которого взял на свое попечение. Он учился в Орловской духовной семинарии. Старший брат оказал большое влияние на музыкальное развитие и формирование Виктора Калинникова. В 1887 году брат подготовил Виктора в музыкальное училище, которое он окончил в 1896 году по классу гобоя и композиции с медалью и званием свободного художника. Играл в разных театральных оркестрах, преподавал пение в музыкальных школах и училищах Москвы; в 1899–1901 годах заведовал музыкальной частью Художественного театра. В 1899 году был приглашен преподавателем теории в Синодальное училище церковного пения, где оставался до закрытия училища (переименованного в 1918 году в Народную хоровую академию) в 1921. До конца своих дней состоял профессором теории музыки в Московской консерватории. С 1903 года в концертах Синодального хора исполнялись духовные произведения Калинникова, имевшие большой успех и тепло встреченные критикой. До 1918 года было издано 24 духовных хора (образующих циклы литургии и всенощной). Умер Виктор Сергеевич Калинников в Салтыковке под Москвой 23 февраля 1927 года.
Имя Виктора Калинникова прочно связывалось с так называемым «новым направлением» в русской духовной музыке и обычно называлось в первой пятерке его представителей, после Кастальского и Гречанинова, вместе с П. Г. Чесноковым и А. В. Никольским.
Конечно, Василий Сергеевич уставал, и лишь письма отца поддерживали его морально. «Погрузись в мир музыкальной науки, — читаем в одном из них, — работай… Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними… и никогда не отступай».
Только эти слова поддерживали его в этой трудной жизни, когда занятия на фаготе отнимали последние физические силы, когда приходилось бороться со страшной нуждой. Жизнь впроголодь, в убогих сырых комнатках, в которых иногда проживало по несколько человек, не было одежды и обуви, которые могли бы защитить от холода и непогоды. Работа в оркестре выматывала. Иногда она растягивалась до 10 часов вечера: утром репетиция, а потом два спектакля — дневной и вечерний. Но ничто не могло остановить его. Он был полон сил и страстного желания посвятить себя музыке, несмотря на все жизненные невзгоды. Описывая родителям свою нужду, он добавлял: «Но не думайте, что я падаю духом. Нет. В этом отношении я замечательный человек. Я всегда живу надеждой, что не пропаду, что кривая вывезет. И действительно ведь вывозит». Только страстная тяга к музыке помогала ему перенести любые жертвы. В таких условиях он не только учился и работал, но и сочинял музыку.
В одном из писем домой он писал: «Я желаю быть настоящим артистом и даже желал бы умереть в самой крайней бедности, чтобы только им быть». На исполнение этой мечты ему понадобится более 10 лет. Он, наконец, будет признан артистом, как тогда называли и музыкантов тоже. Но вместе с этим почетным званием он приобретет страшный неизлечимый недуг, обрекавший его на медленное умирание. Непосильный труд в годы учения подорвал силы Калинникова. Простудившись, он заболел плевритом, который перешел в туберкулез горла, что и привело его впоследствии к ранней смерти.
Смерть отца в 1888 году явилась для Калинникова тяжелым ударом. В Филармоническом училище Калинников выделялся как один из самых талантливых учеников. Написанные им в ученические годы сочинения говорят о недюжинном даровании. Первые сочинения — 3 романса — вышли из печати за год. до этого. Один из них, «На старом кургане» (на ст. И. Никитина), сразу стал популярным. С первых творческих шагов определился его интерес к инструментальным жанрам. В 1889 году состоялись 2 симфонических дебюта: в одном из московских концертов с успехом прозвучало первое оркестровое сочинение Калининкова — симфоническая картина «Нимфы» на сюжет тургеневского «Стихотворения в прозе», а на традиционном акте в Филармоническом училище он продирижировал своим Скерцо, Вскоре появилась его кантата «Иоанн Дамаскин» для солистов, хора и оркестра, в основе которой был текст А. Толстого, незадолго до этого воплощенный в кантате С. И. Танеева. Она была выпускной работой молодого композитора.
Пытаясь после окончания училища получить прочный заработок, он участвует в конкурсе на место дирижера в Малом театре, исполнив свою оркестровую сюиту. Здесь произошла встреча его с Чайковским, который был членом конкурсной комиссии. Чайковский тепло отнесся к начинающему композитору и с одобрением отозвался о его сюите. Это окрылило молодого композитора и дало ему, как он сам говорил, «чертовский прилив сил, энергии». Калинников всегда с благодарностью вспоминал внимательное и дружелюбное отношение Чайковского. Вскоре сюита была исполнена в одном из концертов и получила несколько положительных рецензий. Калинников был назван в них талантливым, подающим надежды композитором.
Но с этого момента главный интерес для композитора приобретает оркестровая музыка. Воспитанный на песенно-хоровых традициях, до 12 лет не слышавший ни одного инструмента, Калинников с годами все больше испытывает влечение к симфонической музыке. Он считал, что «музыка… есть, собственно, язык настроений, то есть тех состояний нашей души, которые почти невыразимы словом и не поддаются определенному описанию». Однако надежды на получение постоянной службы не осуществились. Калинников почти не имел заработка и жил в основном благодаря материальной поддержке друзей. Это угнетало его, но отказаться от нее он не мог.
Для того чтобы заниматься творчеством, необходимо было заработать деньги на жизнь. Калинников начал анонимно писать статьи в газеты, делавшие обзоры концертной и театральной жизни Москвы. Он не чувствовал призвания к этой работе, и она не приносила ему удовлетворения, а тяготила его. Но пока лишь она давала ему возможность хотя бы для сносного существования.
Композитор вступает в период наивысшего расцвета творческих сил, но именно в это время начинает прогрессировать открывшийся несколько лет назад туберкулез, который, стремительно развиваясь, вскоре приведет к его смерти.
Врачи срочно рекомендовали ему поездку в Ялту. Они надеялись, что ее мягкий климат поможет справиться с болезнью, и считали это последней надеждой композитора. Он оправился в Ялту, а затем в Симбирскую губернию на кумыс. Но эта поездка отняла последние деньги, но не принесла облегчения. Калинников стойко сопротивляется пожирающему его недугу, рост духовных сил прямо пропорционален угасанию сил физических. «Вслушайтесь в музыку Калинникова. Где в ней признак того, что эти полные поэзии звуки вылились в полном сознании умирающего человека? Ведь нет следа ни стонов, ни болезни. Это здоровая музыка с начала до конца, музыка искренняя, живая…» — писал музыкальный критик и друг Калинникова Кругликов. «Солнечная душа» — так отзывались о композиторе современники. Его гармоническая, уравновешенная музыка, кажется, излучает мягкий теплый свет.
Особенно замечательна Первая симфония, которую он завершил в Ялте. Эту симфонию композитор посвятил своему учителю С. Н. Кругликову, сыгравшему значительную роль в его жизни и творчестве. Она вызывает в памяти вдохновенные страницы чеховской лирико-пейзажной прозы, тургеневское упоение жизнью, природой, красотой. Ее четыре традиционные части — четыре поэтические, национально-самобытные картины русской природы. Но в то же время мы чувствуем в этой музыке жизнь человеческой души — тоже глубоко русской. Тематизм симфонии, насыщенной русскими песенными интонациями и неожиданными модуляциями, близок творческим приемам симфоний Бородина, но в этом произведении Калинников просто поражает оригинальностью и мастерством полифонической разработки материала.
Исключительно трудно было молодому композитору, часто прикованному к постели, не имевшему еще ни имени, ни прочных связей в музыкальном мире, добиваться признания своего талантливого произведения. Здесь, как и во многих других случаях, пришел к нему на помощь Кругликов, затративший немало усилий, чтобы добиться исполнения симфонии.