– Если так пойдет, – мелькнула мысль в голове – То она научится сдерживаться…
Заснуть удалось только под утро. Снились кошмары и всякая гадость из прошлой жизни. Многое было противно. Многое просто мерзко. Крылья ныли во сне и было холодно. Но потом, вдруг потеплело. Ей приснилось, что встало солнце и согрело ее своими лучами. Кошмары вдруг растворились, и воспоминания тоже. Впервые за несколько недель, она просто спала…
Пробуждение сильно затянулось. Никак не хотелось открывать глаз и возвращаться к суровой действительности. Кто-то заботливо укрыл ее пуховым одеялом поверх тонкого пледа. Приятно, черт возьми! А снаружи было прохладно… хотя явственно слышалось потрескивание дров в камине. Вскоре, она поняла, что лежит одна и открыла глаза. Солнце стояло в зените, освещая деревянный пол комнаты. Кузнец сидел напротив софы, в глубоком потертом кресле, сгорбившись и обхватив голову руками. Он был жалок. Из одежды на нем были только брюки, а торс украшали несколько свежих, характерных порезов, и синяков. Казалось, он спал… Но, когда она подошла ближе, между пальцев его сверкнул маленький ключик. Подумав, она осторожно примерила его к ошейнику. Тот негромко щелкнул и разомкнулся. Дышать стало заметно легче.
Взяв человека за волосы, она властно наклонила его голову в бок. Он не сопротивлялся. На шее отчетливо виднелись следы ее зубов. Она склонилась чтобы лизнуть свежую рану, от чего кузнец напрягся. На вкус все было нормально, и она осталась довольна. Однако, кузнеца еще потряхивало от слабости и… она ощутила знакомый запах страха. Страх жертвы – животный сигнал к действию.
В ее теле все забурлило. Сил было в избытке, и они вскипели внутри нее. Он же молча гадал, что будет дальше. Крылатую деву это будоражило. Сейчас он был и в сознании, и в ее власти. Власть… как же она важна! Что ж, раз так сложилось, обстоятельства, и взгляды на ближайшее будущее переменились… убивать его, она не станет. Рука не поднимается. Но кто ответит за позор, за унижение? Нет, он должен быть наказан! Наказан и унижен разом. За все и сразу. Но как? Ясно одно – ему должно быть так же пакостно и… тошнотворно!
Последняя фраза, мелькнув в голове, породила желание куда более извращенное, чем все предыдущие. Она мерзко оскалилась и закатила глаза в предвкушении… Мгновение – и мастер уже стоял на коленях у ее ног. Она вцепилась руками в его голову, оцарапав когтями кожу. Бесцеремонно перекинув ногу, валькирия уселась на него верхом. Ее промежность оказалась перед его носом и лицо кузнеца тотчас погрузилось в намокшее чрево. Взбухшие, увлажненные губы рывком притерлись к его небритым щекам. Усилив хватку, она втиснула свой лобок в его рот… Крепкие, словно отлитые из бронзы бедра, сомкнулись тисками. Так сильно, что его подбородок врезался в ее анус.
Ехидная улыбка не сползала с ее лица, пока она наблюдала, как ослабший кузнец тщетно пытается освободиться. Трепетал как птичка, попавшая в силки. Ее это искренне забавляло.
Когда он притих, пытаясь дышать, разгоряченная дева подалась вперед. Она обязательно хотела видеть его глаза в тот момент, когда горячая струйка, следуя ее позывам, превратится в поток, потечет по его губам, оросит язык и ударит прямо в горло.
Окрыленная своим изощренным замыслом, она испустила из себя то, что давно рвалось наружу. Спустя мгновение, она уже бурно мочилась в его глотку… Неистовое, животное исступление затмило рассудок, в момент, «упоительной» мести… Было до безобразия приятно! Почему она не делала этого раньше? Можно было устраивать целое соревнование на пару с боевой подругой. Это куда приятнее, чем просто пускать кровь налево и направо!
Когда бесконтрольные спазмы наконец, отпустили ее, парень уже терял сознание. Валькирия взглянула на него свысока. Наслаждаясь последними мгновениями жестокого экстаза, она еще пару раз сжала его напоследок… и вытерла промежность о его лицо. Сочтя, унижение достаточным, она наконец, разжала дрожащие от напряжения колени…
Жадно глотнув воздуха, кузнец, кинулся к окну и его тут же вырвало. И без того пустой желудок вывернулся на изнанку. Недавнее содержимое чужого мочевого пузыря погостив в его утробе рывками вырывалось наружу, залив подоконник и стену дома. В глазах потемнело. Ноги подогнулись, и он чуть не выпал наружу.
Она же, восторженно коснулась своих сосков, обтерла промежность тем, что попалось под руку, и довольно погладила себя по животу.
– Надо будет обязательно повторить – решила она про себя.– Ради такого стоит и потерпеть… влить в него побольше и посмотреть, что будет. Или как-то иначе это сделать. Более унизительно.... заняться то все равно не чем.