– Странно, что тетушка Клюкман до сих пор не появилась, – чуть погодя заметил Субастик.
Стоя на письменном столе, он прибивал к стене рейку с гардинами. Господин Пепперминт, встав на стул, помогал Субастику. Он по-прежнему был в теплом зимнем пальто и уже сильно вспотел.
– А вот я ничему не удивляюсь! – ответил он. – Если человеку доведется увидеть в собственной комнате пургу, белого медведя, а затем оттепель и наводнение, то он разучится удивляться!
– Главное то, что ты наконец поверил в мои крапинки, – заявил Субастик. – Хочешь, я привяжу твой ремень снаружи к оконной раме и вывешусь из окна?
– Это еще зачем?
– Очень просто. Старуха Хрюкман сказала, что выгонит тебя из дома, если через десять минут я не уберусь отсюда. Она придет, а ты ей скажешь: “Он висит за окном!” А раз уж я убрался из комнаты, она не сможет тебя выгнать.
– Она и так меня не выгонит! Ведь у меня есть Субастик с мордашкой в синюю крапинку!
– Что ты придумал?
Господин Пепперминт улыбнулся и сказал:
– Пусть госпожа Брюкман всякий раз, когда ей захочется меня выругать, говорит совсем не то, что думает, а как раз наоборот. Прошу тебя, Субастик, исполни мое желание!..
Хозяйка между тем пришла наконец в себя и, слегка приоткрыв кухонную дверь, выглянула в коридор. Белого медведя не было видно. Обмотав половой тряпкой щетку, хозяйка просунула ее в дверную щель и пошарила за порогом. Ничего! Расхрабрившись, госпожа Брюкман вышла в коридор и через распахнутую настежь парадную дверь увидела медведя – он сидел в сугробе у крыльца, прислонившись спиной к стене дома. Подкравшись к двери, хозяйка захлопнула ее. Затем ринулась к двери господина Пепперминта, резко дернула ее и с багровым от ярости лицом ворвалась в комнату. Уперев руки в бока, она закричала:
– Господин Пепперминт! Вы необыкновенно симпатичный и приятный человек! Вы самый лучший из всех жильцов!
Господин Пепперминт по-прежнему стоял на стуле.
Он вежливо поклонился хозяйке и ответил:
– Благодарно вас, госпожа Брюкман! Спасибо вам за добрые слова!
– И мне ничуть не жаль, что вы залезли в ботинках на мой великолепный стул! Ведь ему уже лет тридцать пять, не меньше, и давно пора уже сменить на нем обивку! – продолжала вопить госпожа Брюкман.
– Да что вы, госпожа Брюкман, – смущенно возразил господин Пепперминт. – Право, в этом нет никакой нужды. Обивка вполне еще хороша...
– Что... что такое я говорю? – выпучив глаза и запинаясь, пробормотала хозяйка. – Кстати, и занавески в вашей комнате тоже давно пора заменить!
– Что правда, то правда! – радостно воскликнул господин Пепперминт. – Эти старые занавески до того уродливы!
– Что вы сказали? – взревела хозяйка. – Мои занавески уродливы? Да они просто ужасны, просто чудовищны!
– Совершенно с вами согласен, – подтвердил господин Пепперминт и подмигнул Субастику. – А как нам теперь быть с Робинзоном?
Госпожа Брюкман тотчас снова побагровела и оглушительно завопила:
– Робинзон? Ах, Робинзон! Да это же самый тихий, самый послушный ребенок из всех, кого я когда-либо видела! Пожалуйста, не отсылайте его домой, пусть хоть еще немножко поживет у нас! Мне так приятно будет завтракать в его обществе! Если же он задержится у вас надолго, мне, конечно, придется несколько изменить сумму квартирной платы. Вы будете платить мне на двадцать марок меньше – ведь у вас и без того большие расходы на ребенка!
Госпожа Брюкман растерянно прислушивалась к собственным словам и наконец выпалила:
– Сама не пойму, что я такое говорю! У меня совсем не то было на уме! Я хотела сказать: если милый крошка останется здесь, вы будете платить за квартиру на тридцать марок меньше!
– Об этом не может быть и речи, госпожа Брюкман, – отмахнулся господин Пепперминт. – Я буду платить вам за квартиру ровно столько, сколько и раньше!
– Так я же хотела сказать... – Тут она осеклась и покачала головой: – Если вы не возражаете, я сейчас пойду к себе. Надеюсь, вы извините меня. Желаю вам хорошо провести сегодняшний день!
Она кивнула ему и ушла.
– Какая обходительная дама! – сказал Субастик.
– Только пока еще несколько излишне крикливая, – заметил господин Пепперминт. – А вообще говоря, до чего же приятно жить в одном доме с приветливыми людьми! Не сомневаюсь, со временем она привыкнет вести себя так со всеми. Да и самой ей будет легче! Она скоро поймет, как это утомительно – браниться с утра до вечера.
– А ты слышал, что она сказала про меня? – не унимался Субастик. – Она говорит, что я самый тихий и послушный ребенок из всех, кого она когда-либо видела. А ты еще обозвал меня “сиреной”!