А вот в торговых рядах и на местной ярмарке они значительно повеселели и приуныли уже Лейни и Юри, предпочитая более культурный досуг, нежели посещение магазинов, лавок и базаров.
Мне в отличие от них всех — везде было интересно. Правда единственное место, куда я еще не попала — это императорский целительский дом. Но я хотела дождаться вердикта верховного жреца, чтобы уже после этого скорректировать свой график. Тем более, как успокоила меня бабушка, прямо завтра никто нас под венец не потащит. Всем избранницам давалось ровно три месяца для знакомства с темными магами, а браки совершались уже в месяце норил. Так что передышка у меня была.
Главная обитель Тьмы поражала также как и вся столица. И я оценила по достоинству совершенно черный каменный храм, у которого отсутствовал фундамент, и он, казалось со стороны, парил в воздухе. И хотя при свете солнца обитель была чернее бездны, как сказала бабушка, на каждом камне была нанесена надпись, которая светилась в темноте. И многие приезжали к храму ночью, чтобы полюбоваться его красотой. Но мне пока было не до его ночных красот, поэтому я первой и направилась в обитель, наконец-то увидев и других сестер по несчастью, то есть других избранниц Тьмы. И их, между прочим, оказалось не так уж и много, всего тринадцать девушек, которые в отличие от нас, приехали и с родителями и с другими родичами, заполнив сразу небольшой внутренний двор, куда нас провели юные жрецы.
Причем, все девушки выглядели немного испуганными и держались рядом со своими родителями.
Один из более зрелых жрецов подошел к нашей группе.
— А это я как понимаю юные мисс Реквуд? — добродушно улыбнулся он тройняшкам, с любопытством разглядывая их.
— Мои внучки, — сразу же ответила бабушка, — как вы правильно заметили, еще очень юны.
— Не беспокойтесь миледи, никто не собирается выдавать их в этом году замуж. Но наша богиня желает лично познакомиться с ними.
— Это как лично? — бабушка все же побледнела. Ну да, в этом мире все не просто верили в богов, все знали, что они на самом деле существуют. Но вот личное знакомство с ними все благоразумно пытались избежать.
— С ними все будет в полном порядке, — заверил жрец, сохраняя на лице свою улыбку.
Тройняшек однако его слова совсем не успокоили и они спрятались за спину бабушки, всем своим видом демонстрируя, что они с места не сдвинутся, а богиню они отнюдь не мечтают лицезреть лицом к лицу.
Я вспомнила наше общение с Тьмой восемь лет назад, мне тогда голос не показался злым, хотя и промелькнула в голове мысль о бесплатном сыре. И вот уже несколько дней меня мучил один вопрос, зачем она спасла меня и привела в этот мир? Ведь избранниц у нее и здесь хватает. И они судя по испуганным лицам явно не были пришлыми попаданками как я. Но ответа на этот вопрос я так и не находила. А задать его, обратившись в молитве к Тьме, я не осмелилась. Да и в этом мире за восемь лет я услышала от Тьмы всего несколько слов. Так что я чувствовала подвох со своим спасением, но вот в чем он был — не понимала.
— Идите, — обратилась я к сестрам. — И ведите себя с богиней уважительно, — посоветовала я, — а лучше вообще молчите.
— А если она обратится к нам? — спросила Мири. — Тоже молчать?
— Чтобы богиня решила, что вы невоспитанные юные леди? Будет задавать вопросы — отвечайте. Но сначала для разнообразия подумайте, прежде чем отвечать, — строго заметила я.
Бабушка прыснула в ладонь.
— Хороший совет, — согласилась она. — Но боюсь, он запоздал на много лет. Те, кто привык сначала говорить, а потом думать, не переучатся поступать наоборот.
— Все мы можем! — возмущенно заявила Кики.
— Да, мы не глупые!
— Мы умеем думать!
Я попыталась скрыть улыбку. Возможно, сестры все же не опозорятся перед богиней и не навлекут на себя ее гнев, если с таким настроем предстанут перед ней. Жрец тоже разгадал наш с бабушкой замысел, но не подал и виду, указав тройняшкам следовать за ним.
— Надеюсь, эта взбучка подействует на них, — когда мы остались наедине, заметила бабушка.
— А я надеюсь, что они все же удержат языки за зубами и их не испепелят на месте и не превратят в каких-нибудь жаб.
— Я порой поражаюсь буйству твоей фантазии и богатому воображению, — покачала головой бабушка.