— И вообще, ты как мужчина обязан заботиться о своих сестрах, — а вот эта фраза принадлежала отнюдь не отцу, а Верду. Ему исполнилось уже двадцать пять лет, он был самым старшим в нашей семье, на два года старше Атарио. И он заполучил при рождении одну из самых редких магий, которая принадлежала в семье только прадеду, — ментальную. И в его глаза даже я порой опасалась смотреть слишком долго.
Нет, менталисты в империи как никто подчинялись законам. И за использование своей магии они могли понести серьезное наказание. Поэтому в чужие мысли они не заглядывали. Но все же смотреть им в глаза было опасно. Они могли и случайно считать информацию в голове собеседника. Поэтому их всегда немного сторонились. Но это, как поговаривали в провинции, а вот в столице к менталистам относились проще.
Как и у всех менталистов у Верда были желто-янтарные глаза. Я знала, это была мутация связанная с их силой. Но простые люди верили, цвет их глаз был предупреждением — не смотри как и дикому зверю им в глаза. Будучи подростком, Верд носил русые волосы распущенными, пытаясь скрыть глаза. А вот став студентом, а затем выпускником академии он сменил прическу и собирал волосы в хвост.
И хоть все трое братьев были разными, я любила их одинаково сильно.
Впрочем, как и сестер. Лейни и Юри, как и мама, были бытовыми магами. Причем, в этом мире, женщины не прохлаждались. Даже аристократки, обладающие силой. Все должны были служить на благо империи. А уж бытовых магов хоть и было больше всего, работы им всегда хватало. И сестры активно принимали участие в работах по очищению города, реставрации старинных зданий, уборки мостовых. Конечно они не вениками махали, а использовали свою магию. Так что их руки оставались чистыми.
Лейни и Юри были светловолосыми, первая кареглазая, а вторая синеглазая как и Рикардо.
И единственные в нашей семье, кто пока предавался веселью, это наши тройняшки. В свои шестнадцать лет они были совершенно неугомонны, переплюнув в своих пакостях, глупостях и остротах даже Рикардо. И их рыжеволосые шевелюры торчали во всех шалостях, что они творили. И даже в городе при их виде все наши знакомые разбегались в стороны, страшась этих маленьких бестий.
И вот сейчас их уши торчали вверх как у белейских гончих. Ведь накануне они устроили настоящий скандал, требуя чтобы их тоже допустили к алтарному камню. Отец указал им на то, что правила нерушимы, а они еще очень юны, чтобы думать о замужестве. Причем, если все боялись, что алтарь засияет при прикосновении их дочерей, то вот наши тройняшки ничего не боялись.
— Лорд Реквуд, миледи… А это, я так понимаю, наши избранницы.
Тьфу, сплюнула я про себя, не хватало еще, чтобы кто-нибудь из нас и впрямь стал избранницей Тьмы. Ведь тогда замужества будет не избежать. Вот только если я уже смирилась с той мыслью, что мне голос укажет на жениха, сестрам я не желала подобной участи. А в этом мире хоть и были договорные браки, но все же большинство предпочитало заключать союзы по любви и обоюдному согласию, а не по чужой указке.
— Мы могли бы пройти в храм вместе с дочерьми?
— Боюсь нет, милорд. В храм могут войти сегодня только девушки.
Мама по очереди обняла каждую из нас. И отцу пришлось ее отвести в сторону, чтобы она не ринулась вслед за нами, желая нас защитить. Ведь она как никто ждала чтобы этот день как можно быстрее закончился, надеясь, что ни одну из ее дочерей не выберет Тьма.
Мы с сестрами вошли в храм, держась за руки. Причем и у Юри и у Лейни дрожали пальцы. И я тверже сжала их ладони. Ничего, чтобы не произошло, наша семья никого из ее членов не даст в обиду. Мы ведь горой стояли друг за друга. И в этом мне с двумя моими семьями повезло — и в прошлом и в этом мире.
В храме кроме нас троих было уже довольно много девушек. И все они старались держаться как можно дальше от алтарного камня, чтобы даже случайно к нему не прикоснуться до начала процедуры выбора.
— Юри, ну чего ты? — тихо спросила я.
— Страшно, — прошептала сестра в ответ.
И я как никто знала, что ее тревожило и пугало. Я ведь видела как она смотрела на сына нашего мэра. Каждый раз, когда он приезжал на каникулы, она глаз с него не сводила. Причем он отвечал ей такими же взглядами. Благо он был старше ее на три года и не пытался пригласить ее на свидание или как-то проявить свои чувства. Прекрасно понимая, что в случае чего будут наказаны обе семьи за их «любовь».
— Никто тебя насильно замуж не выдаст, — пообещала я.