— Ладно, разве ты не выглядишь очень славно, — произнёс третий брат — Макси, подкрепляя свою оценку свистом. Его оценка. Его глаза проскользнули вверх-вниз по моему телу и я, съежилась, глядя в пол. Он потянулся и шлёпнул меня по заднице, заставляя взвыть от удивления. Я была в ужасе. Мне было пятнадцать.
— Ты понимаешь, почему ты здесь, дорогуша? — спросил Дорнан у меня со злым умыслом в его чёрных глазах. Я покачала головой и вернула взгляд к потёртой деревянной сцене под ногами. Я никогда не была здесь раньше без отца, и даже тогда, когда была здесь с ним, то только после закрытия клуба, если он должен был что-то забрать из офиса наверху или завести связку ключей, чтобы закрыли клуб.
На краю сцены была установлена видеокамера, направленная на круг из мужчин. Я чувствовала их пот и кожу, и отчаянно боролась с набегающими слезами.
Хоть мне и было всего пятнадцать, и я была девственницей, я знала, что произойдёт дальше.
Я покачала головой и сказала:
— НЕТ.
Дорнан рассмеялся и сжал мой подбородок между своими толстыми пальцами, поднимая мою голову. Он указал на камеру и стёр слезу с моей пепельного цвета щеки. Он наклонился ближе так, чтобы только я могла бы его услышать.
— Скажи привет камере, — прошептал он в ухо. — Я сделаю тебя звездой.
Я оглядываю барную стойку на наличие знакомого лица. Любого из братьев Росс или отца этих ублюдков. Здесь нет ни одного в отличие от шести лет назад. Только одинокий парень, на вид моего возраста, протирает пивные стаканы за стойкой. У меня занимает одну минуту, чтобы оценить его прекрасные руки, пока я пересекаю комнату. Он действительно высок, гораздо выше шести футов, и сексуален. Его руки покрывают рукава татуировок. (прим.пер.: «рукав татуировки» на тату сленге обозначает полностью забитая татуировками рука от плеча до запястья). Его лицо излучает противоречие. У него есть сексуальность и мужская наглость, с этими его большими карими глазами, густыми бровями красивой формы и кожей оливкового оттенка. Его губы полные и широкие, и на долю секунды я задумываюсь — на что будет похоже их поцеловать. Его тёмно-каштановые волосы коротко подстрижены. Все это сочетается со взглядом в его глазах, который кричит «мальчик» — невинный и наивный.
Он выглядит смутно знакомо, но я не волнуюсь, что он узнает меня. Я изучила профили каждого действующего члена МК «Братья-цыгане» отделение «Винис-Бич» и он в них не фигурировал.
— Я могу вам помочь? — говорит он, его глубокий голос подобен мёду и маслу.
Я растягиваю губы в фальшивой улыбке и встаю немного прямее. Мои сиськи фактически вываливаются из крошечной маечки, но он даже не одаряет их поверхностным взглядом. Тем не менее, он вне моего гей-радара, поэтому, возможно, он просто джентльмен.
— Я ищу мистера Росса, — сладко произношу я, выдавая слова с небольшим южным протяжным акцентом. Это один из основных моментов проживания в чёртовой дыре в течение последних шести лет — приобрести акцент. Я не хочу рисковать, что кто-нибудь узнает мой голос. — У меня прослушивание.
— Подождите здесь. — Он поворачивается, давая мне шанс оценить его задницу и…
Моё сердце замирает на секунду, когда я вижу, что у него герб семьи «Братьев-цыган» на шее. Герб, который зарезервирован исключительно для президента клуба, его братьев, и его сыновей.
Ох, бл*дь, он…?
Мои худшие опасения подтверждаются, когда он останавливается наверху лестницы, которая ведёт в офис и кричит в приоткрытую дверь.
— Пап! Какая-то девушка пришла, чтобы поговорить с тобой по поводу работы.
Конечно же, это он. Джейсон Росс. Самый младший сын Дорнана. Я практически перестаю дышать от того, что вспомнила, как в последний раз видела его.
Мальчик кричал. Два его старших брата крепко держали его, пока он бесполезно боролся с ними.
— Ты займешь очередь, сын? — спросил Дорнан самого младшего сына. Джей был на попечении своего отца в течение очень короткого времени (менее года), и он боролся, чтобы приспособиться к жизни МК после смерти матери. Каждый думал, что Дорнан был тем, кто ввёл матери Джея смертельную дозу героина — женщина была чиста в течение шестнадцати лет, после того как обнаружила, что беременна Джейсоном и оставила клубную жизнь, чтобы вырастить сына в нормальной обстановке.
Я помню, как лежала на полу, осколки впивались в мою голую спину, желая, чтобы я уже смогла умереть. Дорнан и его шесть старших сыновей уже отымели меня по кругу (некоторые уже по несколько раз) и моё тело было опасно близко к отключке. Меня избили практически до смерти, и я могла чувствовать кровь во рту, сломанный Дорнаном нос, и у меня так ужасно пульсировало между ног — казалось, будто кто-то пытался разорвать меня пополам.