Он делает это, заходя немного глубже, так что волны облизывают его лодыжки.
— Иди сюда, киска, — дразню его.
— Мои джинсы намокнут, — говорит он. Я выпячиваю губу и драматически дуюсь.
Он смеется.
— Вода про-о-о-о-сто супер, — произношу я. Джейс вытаскивает свои ключи и мобильный телефон из кармана, бросая их на песок вне досягаемости воды. Никто их не тронет. Он один из «Братьев-цыган». Они владеют большей частью Венецианского пляжа.
Заходит в воду, пока она не достигает его коленей. Низ джинсов мгновенно пропитывается соленой водой.
— Дальше, — зову я, отступая назад.
Он качает головой и не двигается. Подплываю к нему с дьявольской улыбкой на лице.
— Не стоит… — предупреждает он, но, прежде чем успевает закончить предложение, я тяну его за руки, опрокидывая в воду. Джейс выныривает, смеется и брызгается, и на сердце становится немного легче.
— Спасибо, — говорит он. Его голос прямо сочится сарказмом.
— Пожалуйста, — отвечаю я. — Говорила же, что вода просто супер.
Он всего-навсего качает головой, улыбается, забавляясь.
Поднимает взгляд к горизонту на мгновение, прежде чем сказать уже более серьезно:
— Так ты теперь типа старуха моего отца?
Я чуть не задыхаюсь.
— Что? — брызгаюсь.
— Мой папа. Вы, ребята, типа пара?
Моя улыбка исчезает, и я крепко вжимаюсь ногами в песок под собой. Но Джейс задал интересный вопрос. Считает ли Дорнан, что мы в отношениях, какими бы вопиюще неработающими они ни оказались и каким бы коротким ни было наше знакомство?
— Я не знаю, — отвечаю честно. Потому что действительно не знаю. Неожиданная близость с Дорнаном подарила и благословение, и проклятие: у меня есть уникальный доступ к нему, его клубу и его сыновьям; но в тот же самый момент если я продолжу, то большую часть времени мне придется проводить с человеком, которого ненавижу больше всего на свете. С человеком, какой разорвал мое существование на части и украл все, что мне было дорого.
— Я думаю, он сражен тобой наповал, — произносит Джейс, и не знаю, что слышу в его голосе — ревность или смирение?
Пожимаю плечами.
— Я только познакомилась с этим мужчиной. Все, чего я хотела, — это работу в вашем бурлеск-клубе.
Не желала, чтобы он застрелил моего предполагаемого бывшего парня — невиновного незнакомца, — а затем приставил пистолет к моей голове.
— Мой отец не из тех, кому можно отказать, — говорит серьезно, щурясь на солнце.
— И вот мы здесь, — проговариваю я.
Джейс не говорит ничего на протяжении нескольких минут, и пользуюсь моментом, чтобы медленно поплавать вокруг него.
— Прости за моего брата, он подсел на долбаные энергетические напитки, — наконец-то произносит.
— Простить? — переспрашиваю, прекращая плавать брасом. Я подплываю к нему, затем обратно встаю ногами на твердый песок.
— Чад, — говорит, задумчиво закусывая губу. — Люди всегда думают, что он под кайфом, но это не так. Он пьет эти гребаные гуараны с той минуты, как только выползает из постели утром. Когда-нибудь у парня случится сердечный приступ. Я пытался сказать ему, но…
Могу только представить, каким образом прошел тот разговор.
— Мне нравятся эти напитки, — произношу я, посмеиваясь. — Почти так же, как мне нравится пиво.
— Не трогай те, что стоят в холодильнике клуба, — предупреждает он. — Чад убьет тебя, пока ты будешь спать. По-видимому, они все принадлежат ему.
Я бессмысленно улыбаюсь. В моей голове начинает формироваться извращенная идея. Когда-нибудь у парня случится сердечный приступ.
Моя улыбка превращается в дикую ухмылку.
— Что? — спрашивает Джейс, расплескивая воду мне в лицо.
— Ничего, — говорю, плескаясь в ответ. — Я просто подумала о том, каким же замечательным будет это пиво прямо сейчас.
Мы натягиваем сухую одежду на наши мокрые тела, и она прилипает к коже, пока пьем пиво и едим рыбные тако на тротуаре. Становится темно, и я рассеяно наблюдаю за огненным жонглером, обдумывая детали своего плана.
Мой разум внезапно начинает такую активную деятельность, что я едва способна сосредоточиться на том, о чем говорит Джейс.