Я никогда прежде не доходила до «второй базы». И это был ужасный и опустошительный способ потерять девственность — её у меня украли. Я смотрела сквозь покрытые кровью ресницы, как Джей сражается против своего отца, даже если он знал, что дорого заплатит за это.
— Пожалуйста, пап, пожалуйста, нет, они причинили ей боль, пожалуйста, остановитесь, ХВАТИТ, ХВАТИТ!
— Давай, сын, — зарычал Дорнан, и я услышала, как взвёлся курок пистолета. — Будь мужиком.
О боже, я помню, как подумала. Это всё. Они собираются убить меня.
Я бы почувствовала жалость к Джейсону, если бы не была так близко к забвению от боли.
Я захныкала, когда что-то холодное и металлическое протиснули между моими стучащими зубами. Дорнан засунул пистолет в мой рот. Я сжалась от ожидания. Вот и всё. Он собирался застрелить меня, и я умру.
— Лучше вытаскивай свой член и трахни эту маленькую суку, или я выстрелю ей в рот. Ты понял, сын?
Я слышала, но в то же самое время уплывала. Маленькие белые пятна начали появляться перед моими глазами, когда невыносимая боль начала отступать.
Джей кинулся на своего отца, и я слышала грохот, сопровождаемый дракой и воплями. Хотя, становилось всё труднее расслышать. Всё становилось белым, и я уплывала на этой белизне, наконец-то с облегчением придя к последнему моменту.
— Пап, — услышала, как сказал Чад. — Пап!
— Что?! — взревел Дорнан.
— Я думаю, что она умирает.
— Херня. — Грубые руки затрясли моё тело, там стояла ругань и толкотня, когда меня подняли и понесли. Мир стал белым, а затем тёмным, пока мое сознание уплывало мирно вдаль.
Когда я очнулась, мир не был белым, а угнетающе бежевым.
Боль подкралась и сильно врезалась мне в живот. Я попыталась сесть, но эта затея с треском провалилась. Некоторые из моих рёбер определенно сломаны. Я почувствовала тёплую руку на своей и посмотрела на того, кто был рядом со мной, ожидая увидеть мою мать. Вместо этого, я увидела — свой ночной кошмар, от которого думала, очнулась. Крик умер в горле, когда Дорнан жестом показал мне оставаться тихой: прижав палец к губам. Я даже никогда не рассматривала бросить ему вызов, так как была ужасно напугана.
— Полиция захочет с тобой поговорить, — серьёзно произнёс Дорнан. — Я сказал им, что моя дорогая племянница сначала нуждается провести немного времени наедине с семьёй. — Я в недоверии уставилась на него, чувствуя отвращение от того, что он подразумевал. Дядя Дорнан изображал из себя гребаного героя из-за смерти моего отца.
Я попыталась выдернуть руку, но он сжал её сильнее, отрезав циркуляцию крови, так что у меня перехватило дыхание.
— Что ты собираешься им сказать, Джули — детка?
Я резко обрушилась на кровать — побеждённая.
— Ничего.
— Я не слышу тебя.
— Ничего! — сказала я немного громче, и вырвала свою руку из его, когда он ослабил хватку.
— Хорошо, — сказал он, вставая и поправляя свой кожаный жилет. — Мне ненавистна мысль проделать с твоей матерью то, что мы сделали с тобой.
Я съежилась от его не очень скрытой угрозы и задрожала, когда он оставил поцелуй на моем лбу.
— Не веди себя как жертва, — прошептал он в моё ухо. — Я знаю, тебе понравилось.
Он натянул фальшивую улыбку, бросил букет цветов на кровать рядом со мной, и покинул комнату. Это был последний раз, когда я видела его.
И, по иронии, вещь, которая жгла меня больше всего — больше, чем предательство, было желание понять, в чём же смысл. Я хотела узнать почему. Но затем, двумя днями позже, когда Дорнан убил моего отца, выстрелив ему в голову с близкого расстояния из дробовика. Снеся ему на хрен башку.
После того как Эллиот сказал мне, что мой отец мёртв, я прекратила задаваться вопросом почему.
Джей спустился вниз по лестнице, переступая через две ступеньки, как будто спешил убраться прочь из офиса. Он вернулся на своё место за барной стойкой и взял ткань для полировки.