— Не бойся, Демьян сказал, что он выйдет от лица американского "Космополитена".
— Демьян молодец.
— Ага. До сих пор не могу поверить, что такие люди бывают!
— Бывают Пьер, и ты встречал их в прошлом.
— Если ты опять о Джорджио…
— Нет, я говорю о Фарите. В девяностых он так и фонтанировал идеями, да и сейчас его модели отличны.
— Ты же только что говорила, что он безвкусный.
— Он полностью безвкусен, а его модели почти вершина великолепия.
— И что, лучше моих?
— Прости милый, но лучше. Но мы отвлеклись. Где ты познакомился с Демьяном?
— Он сам на меня вышел. Позвонил в ту выгребную яму, куда ты меня кинула…
— Пьер!
— А что? Давай уж говорить правду. Ну так вот, позвонил и сказал что может передоложить отличные статьи под мои модели. Я согласился — мне тогда в петлю залезть хотелось, и я согласился бы вылизать задницу Сатане, если это помогло пробиться на подиумы. Мы даже не встретились. Он просто прислал статьи, я присоединил мои модели и отправил. Через неделю Плейбой их взял.
— И ты его даже не видел?
— Нет. Он нашел меня через Луи.
— Моего Луи?
— Да дорогая. В нашей новой команде, трое прошли сквозь твой будуар.
— Интересно.
— Да, мне тоже. Но он сказал, что будет на показе.
— Хотела бы я с ним познакомиться.
— Познакомишься.
Но мечтам Аннет не дано сбыться. Через неделю, перед самым показом, Демьян позвонил Пьеру, сказал, что заболел и не может приехать. В оправдание он прислал еще несколько прекрасных статей. Показ имел грандиозный успех, и следующих альманах "Вога", стал сенсацией в мире моды. Описание моделей любезно взял на себя Демьян. Еще через неделю, у Фарита случился инфаркт — первый признак наступающего упадка.
Гнолт
Гнолт сидел за огромным столом, в ресторане собственного имени, и приканчивал вторую половину поросенка. Тучи, зависшие над Нью-Йорком, выглядели веселее, чем он и у него были причины на отвратительное настроение. Напротив него стояли молодой и старый Фриски. Обоим не предложили кресел, и вот уже пять минут, они мялись перед верхушкой Клуба любителей вкусно поесть, как школьницы, не выучившие домашнее задание.
— Вы можете распинаться, сколько хотите, это вам не поможет! — наконец рявкнул Гнолт. Его лицо наполовину покрылось жиром, и блестело в тусклом сиянии свечей.
— Но мистер Гнолт, мы не виноваты… — пытался оправдаться Фриски старший. Младший, благоразумно молчал, понимая, что из-за его ошибки, они попали в очень щекотливое положение.
— А кто виноват? Кто?
— Но сэр, этот пир был инициативой многих гурманов и нельзя винить ни одного…
— Да плевал я на пир! — Гнолт швырнул в них оглоданную свиную кость — благо не попал. Кость пролетела в аккурат между отцом и сыном. — Мне, и всем этим многоуважаемым людям, очень интересно, почему наши дегустаторы не присутствовали там, и почему не высказали свое авторитетное мнение, в поддержку членов нашего клуба? Почему сотня рецептов, о которой сейчас гудит весь кулинарный мир, и которая выпущена в отдельной книге, не была оплевана и поругана? Почему главные конкуренты месье Ашаноля, теперь продают свое гнусное пойло канистрами, а ему приходится понижать цены, которые оставались незыблемыми уже сотню лет? Почему виски, признан слишком крепким напитком для подобных блюд? Почему, собственно, на столе пира тысячи и одного гурмана, не было наших гурманов, и почти отсутствуют блюда из рыбы? И почему я узнал об этом через вторые руки?!
Окончание тирады, Гнолт провел на самых, что ни на есть, повышенных тонах. Но спохватился и понял, что так нельзя. Нельзя унижаться перед этими идиотами, на глазах у верных союзников. А еще ему пришла в голову метафора: "Я реву, как самка диплодока". Но она показалась ему банальной, и Гнолт улыбнулся. Мало того что банальная, так и диплодоков в свое время выдумал он сам.
— Сим заявляю, что вы исключены из нашего клуба, — уже спокойнее закончил Гнолт. — Свободны…
— Но сэр, наш род вот уже…
— Пойдем пап. — Фриски младший взял отца под локоть. Одного взгляда на лицо Хасима хватило, чтобы пронять — они еще живы лишь потому, что не затронули его личных интересов. А что будет, когда он узнает, что еще как затронули? Об этом даже думать страшно. И сын решил — сегодня они уедут из США. Осядут где-нибудь в Канаде, подальше от этого клуба. За время членства, Фриски повидал достаточно и фраза: "Большие деньги связаны с большой кровью" — приобрела для него отнюдь не метафорическое значение. Даже на гастрономию, этот принцип распространяется ой как…
Когда молодой мужчина вывел плачущего старого из зала, Гнолт посмотрел на девушку, неприметно стоящую в углу и сказал:
— Этих убрать, до того как они смоются. Ты принесла книгу?
— Да.
— Давай.
Девушка подошла и протянула красивое подарочное издание "Пир тысяча и одного гурмана — рецепты от персонажей книг".
— Свободна, — сказал Гнолт, девушка вышла. — Кто это читал?
Все собравшиеся покачали головами.
— Я вкратце перескажу вам содержание. Здесь собраны рецепты, которые готовили различные персонажи из книг. Самые сложные от Ниро Вульфа, а остальные до одури простые. Например, утка с яблоками от Гаррисона, или копченый окорок от Д" Артаньяна. Большая часть рецептов примитивна, и как вы понимаете это очень плохо.
— Кто написал это? — спросил Хасим.
— В том-то и дело, что это совместное творчество, — нахмурился Гнолт. — На одном из кулинарных сайтов, кто-то решил собрать рецепты литературных героев. Многие подключились, и через пару недель рецептов набралось до хрена. И тогда, пользователи предложили руководству сайта, отправить это в редакцию. И вот что из этого вышло. Книга стала, чуть ли не культовой, и мне пришлось выпускать ответную, чтобы сказать о бредовости всех рецептов, но в этом случае даже мой авторитет не помог. Самое страшное, что уже готовится второй том — многие кулинары воспользовались случаем, и решили заработать на славе пира…
— А что это был за пир? — спросила мадам Чу.
— На фоне успеха книги, наши горячо любимые дерьмоеды, решили собраться и провести пирушку, где станут готовить "литературную еду". И получилось, что она затянулась на неделю, все наши конкуренты поддержали ее, а мы пролетели. Но ничего фатального не произошло…
— Не произошло?! — вскликнул Ашаноль. — Я потерял пятьдесят миллионов!
Две бусины в глазницах Ткача прокрутились, и направили окуляр на француза. Тот почти сразу потупил взгляд.
— Я не обещаю, что верну тебе деньги Ашаноль, но положение выровняю. Боюсь, из этой ситуации не получится выйти победителем, задача максимум просто вернуть позиции. Я применю все свое влияние, чтобы вернуть утраченный престиж сложных и дорогих блюд…
Спорили они еще долго, но, в конце концов, разошлись. Все кроме Гнолта покинули зал, а тот достал телефон и набрал номер Шалита.
— У меня есть подозрение, что мои проблемы связаны с тем писакой, — сказал он в трубку.
— У тебя проблемы? Вот у Вольта проблемы, а у тебя незначительные, пустяковые сложности. Но я думаю, ты прав. Слишком много трудностей и все, так или иначе, связаны с литературой. Я думаю, он — эмиссар.
— Это плохо.
— Разберемся…
Вольт
— Дженнифер я не могу понять, как можно провалить обычный, пусть масштабный, но в основе своей простой, проект?
Вольт уже перестал кричать и Дженнифер успокоилась. Хотя до сих пор на лице пылали алые пятна. Всего минуту назад, босс не просто кричал, но использовал такое лингвистическое разнообразие ругательств, что вогнал в краску не только девушку, но и пару сценаристов. Теперь те уволены, и к гадалке не ходи — работы больше никогда не найдут. А вот Дженнифер еще может побороться за место, приносящее больше миллиона долларов в год. Да, Вольт кричал на сотрудников и держал в черном теле, но и платил очень здорово.
— Простите сэр, но мы не виноваты.
— То есть, виноват я?
— Нет, конечно, просто обстоятельства иногда складываются так….