Вспоминая о ряде персонажей «новой эмиграции», прошедших через польскую секцию, я не могу не остановиться на довольно характерной истории некоего Давида Крыштала.
Давид Крыштал появился на радиостанции весной 1970 года, его вызвали из Израиля. На протяжении месяца он считался таинственной личностью, выделявшейся тем, что им занимался или сам Новак, или люди из его ближайшего окружения. Он записывал какую-то передачу, как говорили, сенсационную.
Затем тайное начало становиться явным, и я узнал, что темой передачи должны быть воспоминания Давида Крыштала о пребывании в различных тюрьмах в Советском Союзе и Польше. Если бы кто-нибудь сложил месяцы и годы, якобы проведенные им под арестом и в тюрьмах, то оказалось бы, что их сумма превышает возраст Крыштала, но эта мелочь как-то никого не заинтересовала. Важным было то, что́ он рассказывал.
У Новака появилось замечательное поле деятельности. В его руках Давид Крыштал, оказавшись человеком мягким, легко поддавался редакционной обработке. Нужно было рассказать о преследованиях, которым Крыштал подвергался в Советском Союзе, как поляк, — он без колебаний рассказывал; нужно было добавить, что причиной этих преследований была религия, — и Крыштал немедленно сменял пластинку и сыпал «фактами». Он сразу вспоминал, как сидел за то, что выполнял требования талмуда, а в камере вместе с ним находились три раввина, два епископа, несколько иезуитов, а также молодые старообрядцы. В его рассказе трогательно выглядела сцена совместных молитв христианских епископов с раввинами, к которым присоединялись даже охранники, стоявшие за дверями.
Крыштал болтал и болтал, техники едва успевали менять ленту в магнитофонах. Так была создана одна из самых длинных в истории польской секции серия передач, годившихся для любого случая. В основном они носили резко антисоветский характер, а что касается Польши, то из них следовало, что если человек благороден, добр и отважен, то в нашей стране он лишь случайно может избежать тюрьмы. Все польское общество, как утверждал этот «кристальный» человек, состоит из одних преступников, включая судей, прокуроров и тюремную охрану. Если же попадется честный человек, то делается все, чтобы как можно скорее посадить его за решетку.
Когда Давид Крыштал находился в Мюнхене, «Свободная Европа» оплачивала ему номер в хорошем отеле, платила по 30 марок в день и заботилась о его развлечениях, не всегда культурных. За свои труды Крыштал получил гонорар, выражавшийся четырехзначной цифрой.
В секции Новака думали над тем, когда и как использовать этот материал. Передать ли его немедленно или же сохранить про запас в арсенале «Свободной Европы»? Было решено, что радиостанция достигнет наибольшего успеха в том случае, если антисоветский бред Давида Крыштала будет передан в тот день, когда начнется визит польской партийно-правительственной делегации в Москву. Ведь подрыв польско-советской дружбы является одной из главных целей деятельности станции. Она испытывает постоянные трудности, пытаясь найти новые, еще не использованные темы из этой области. Мелешко-Каневич, главный специалист польской секции по оплевыванию отношений Польши с Советским Союзом, очень часто, иногда дважды в неделю, ходит в родственную организацию — на радиостанцию «Свобода» за материалами.
Обстановка в «Свободе» еще хуже, чем в «Свободной Европе». В здании на Энглишер Гартен американцы время от времени пытаются говорить с поляками, чехами, словаками, а иногда и венграми по-человечески. Они ссылаются на общие традиции борьбы за независимость, на антигитлеровскую коалицию и стараются подчеркнуть, что только предоставляют материальные средства, а каждый коллектив пользуется «политической автономией». На этой струнке часто играет Новак, отлично понимающий подлинные намерения своего начальства. Камуфляж необходим для того, чтобы сотрудник «Свободной Европы» не чувствовал себя в положении негров, о которых рассказывается в книге Бичер Стоу «Хижина дяди Тома». На станции «Свобода» американцы не нуждаются в такой дипломатии. Большинство сотрудников этой радиостанции — бывшие власовцы и другие коллаборационисты. Есть там несколько человек, родившихся уже в эмиграции, но у большинства — темное прошлое, а некоторые из них принимали участие в гитлеровских злодеяниях и фигурируют в списках разыскиваемых преступников. Только благодаря американцам им удалось избежать суда.
В польской секции «Свободная Европа» можно наблюдать такую картину: кто-нибудь обращается к одному из редакторов и говорит:
— Мне нужны материалы о сельском хозяйстве и положении крестьян в Польше.