В местных бюро работают так называемые польские корреспонденты «Свободной Европы». Почти со всеми я познакомился на конференции в Фельдафинге, позже присмотрелся к ним внимательнее на других совещаниях и во время их приезда в Мюнхен.
В Лондоне работал Рубцось — Збигнев Раценский. Его биография мало чем отличалась от биографий других постоянных сотрудников. Во время войны он был связан с генералом Андерсом и оказывал различные услуги британской разведке. После войны мало что изменилось. В течение нескольких лет он был заместителем главного редактора эмигрантского журнала «Ожел бялы», сотрудничал также с издаваемыми в Лондоне «Дзенником польским» и «Дзенником жолнежа». Не знаю, сама ли британская разведка направила Раценского на работу к американцам, или же она только выразила согласие на его переход. Разница здесь небольшая.
Когда создавалась польская секция «Свободной Европы», Раценский стал сотрудником лондонского бюро. Рубцося хорошо знают во всех эмигрантских польских ресторанчиках, клубах и пивных Лондона. Ни возраст (родился он в 1906 году), ни тучность не уменьшили его подвижности. Он хвалился, что первым начал использовать в широких масштабах «охотников». Его задача облегчалась тем, что в Великобритании много поляков, считающихся политическими эмигрантами. Поскольку большое число приезжающих в Англию соотечественников с ним контактирует, оборотливый Рубцось постарался найти и в этой среде желающих с ним сотрудничать.
В польской секции Раценского недолюбливали. Американцы обычно ставили его в пример как образец оперативности, слишком часто хвалили. Новак тоже заботился о Раценском — не столько под влиянием боссов из ЦРУ, сколько учитывая общие финансовые интересы. Оба умели заботиться о своем банковском счете. Когда однажды обнаружилось, что Рубцось некоторые свои донесения просто переписывал из газет, выходящих в Польше, это дело, как и следовало ожидать, довольно быстро замяли. Подобная же история случилась в Стокгольме, но тогда ее виновница пани Игнатович вылетела с работы. Разные меры справедливости существуют в польской секции «Свободной Европы».
В парижском бюро больше корреспондентов, специализирующихся на обработке поляков. Руководит ими Тотусь — Тадеуш Парчевский, который гордится тридцатипятилетним стажем работы в различных секретных службах. Мне не хотелось бы умалять его «заслуги», но я считаю, что Стыпулковская все же немного преувеличивала, когда говорила: «Если кто-либо из поляков хочет иметь неприятности с французской полицией, то ему достаточно столкнуться с Тотусем…»
Парчевский является наименее зависимым с финансовой точки зрения корреспондентом польской секции «Свободной Европы». В 1949 году он был вместе с Янковским основателем, а позднее и активным деятелем Союза польских федералистов. По поручению этого союза он в течение нескольких лет организовывал и проводил под Орлеаном семинар для молодых поляков, приезжающих из страны. Парчевский считался экспертом по вопросам связей с польской молодежью, и поэтому ЦРУ направляло его во главе диверсионно-пропагандистской группы «Свободной Европы» на Фестиваль молодежи и студентов в Вене (1959 год), а спустя год — на Олимпиаду в Риме.
Тотусь не работает в одиночку. Ему помогают Мацей Моравский и Мариан Чарнецкий. Особенно выделяется Ежи Янковский. Очевидно, если он благополучно пройдет испытание в роли «охотника», то получит должность старшего сотрудника «Свободной Европы». В этом обществе вращается еще Адам Сутковский, а также старый Хертц из парижской «Культуры», который после беседы с кем-либо из польских писателей не упустит случая написать донесение в «Свободную Европу», ибо ведь это всегда как-никак деньги.
В столице Италии работают в качестве корреспондентов Казимеж Комла и Витольд Захорский. Этот дуэт вызывает в польской секции много насмешек из-за позорно примитивного уровня присылаемых донесений. Даже Знамеровский, тоже не орел, однажды сказал: «Им столько приходится бегать по заданиям Вильсона (Мишель Вильсон был тогда шефом местного бюро в Риме), что они уже не заботятся о том, что о них говорят в Мюнхене». Если бы было иначе, они оба давно бы распрощались с радиостанцией.