— Если хотите, я могу заварить вам чаю, — предложила Влада, рукой указав на кухню. — Он поможет вам быстрее уснуть.
Василий хотел было отказаться, но у него хватило сил только на едва заметный кивок. Девушка уже включила свет и упорхнула к тумбам, открывая шкафчики и ища нужную пачку среди пестрого многоцветия упаковок с заваркой и кофейными зернами. Привыкнув к свету, Василий прошел за ней, сел на табурет за простой темный стол, на котором не было ничего, кроме старенького ноутбука. Пока у него было время, он огляделся: кухня была похожа на его собственную только таким же винным гарнитуром, по которому пошла трещина: кто-то очень аккуратный вкручивал розетку над плитой и переусердствовал. В остальном она отличалась даже цветовой гаммой: светлые панели на выдвигаемых ящиках были блестящими, холодная плитка на полу заставляла зябко поджимать ноги, а большой подоконник был заставлен засушенными цветами. Василий разглядел среди них уже знакомые васильки и ромашки, а за ними благоухали календула, лютики, пастушья сумка, дожидались своего часа веточки мяты и лаванды.
Он окинул взглядом и саму хозяйку, пока она колдовала над напитком, влитом в красивую белую чашку, расчерченную черным узором цветущей ветки. На шее у неё висело ожерелье из когтей и перьев, и это удивило Василия. Все девушки, будь они персонажами книг или реальными людьми, предпочитали кулоны, ожерелья с драгоценными камнями, чокеры, на крайний случай, но обязательно с длинными утяжеляющими подвесками, свешивающимися на грудь. То, что носила Влада, мягко обнимало плечи, занимая по площади гораздо больше, нежели подаренная Сатин Герцогом вещица, но смотрелась она так гармонично, что невольно Василий задавался вопросом, как она в нем спит. Рыжие волосы завернуты в жгут — не поймешь, какой они длины, обнимают ли стан пушистым облаком, струятся ли сквозь пальцы так, что рука заканчивается раньше, чем они? Василий на секунду захотел встать и вынуть мудрено сделанную заколку из волос Влады, позволить им пасть водопадом, но сдержался. Чувствовал: не в праве.
— Вот, — Влада поставила перед ним чашку, на правой руке мелькнул янтарный перстень. — Выпейте, вам сразу станет намного лучше, и сон быстрее придет.
— Спасибо, — ответил Василий, пригубив напиток. От него пахло дурманящей смесью ромашки и мяты, хотелось окунуться в это великолепие с головой. — Позвольте узнать, чем вы кормите собаку? Я что-то не вижу ни одной миски.
Влада наградила его таким тяжелым взглядом, что Василию стало жутко. Он пожалел о нотках яда, вложенных в эти слова, но не смог удержаться от ещё одного вопроса.
— Кто на меня набросился в коридоре?
— Кикимора, — просто и без обиняков ответила она. Василий немного помолчал, ожидая логичного «шучу» в конце фразы, но его не последовало. Влада продолжала смотреть на него и, сцепив руки перед собой, оперлась на них подбородком.
— Болотная? — нервно хохотнул Василий, пытаясь раскусить шутку.
— Почему же болотная, — покачала головой Влада. — Они в домах живут.
Резко стало совсем не до смеха.
— Ты сейчас серьезно? — переспросил Василий.
— Абсолютно, — кивнула Влада.
— И, — он, не к месту жестикулируя и пытаясь сообразить, где сейчас находится его квартира, махнул в ту сторону рукой, — дома у меня тоже кикимора?
— А это ваша кикимора и есть, — Влада опустила взгляд, рассматривая узор на его чашке. — Я её сегодня забрала, чтобы не шалила.
Василий мог только глупо моргать. Его клонило в сон, но он упорно держал глаза открытыми, смотрел прямо на Владу.
— А как же так? Кикимор же не бывает, как же так?
— А кто вас с ног сбил? — парировала она. — Есть кикиморы. И домовые, и лешие, и призраки есть. Кто хочет в них верить — видит, кто не хочет — не видит.
— Но я-то вижу! — воскликнул Василий, неловко рукой махнув: стол аж звякнул. Влада посмотрела на него с любопытством.
— А вы не хотите?
Он хотел было сказать, что да, не хочет, что не верит во всю эту мистику, что у всех странных вещей есть объяснения. Но слишком сильно по глазам било то, что его вечный поиск тоже был мистикой и отговоркой, ради которой он прошел через боль и страдания.
— Да я с ума скоро сойду с этими странностями, — выдохнул он, прислонившись к стене и запрокинув голову. — Сначала девчонка эта в плаще в жару, потом гвоздь, подкова, соль, теперь кикиморы…
— Какая девчонка? — насторожилась Влада. Василий помотал головой, сильно сжимая веки.