— Да зашел в магазин, увидел девочку мелкую: стоит в плаще, шапке и ботинках, будто осень на дворе. Я её окликнул — ноль внимания, только люди коситься начали. Потом она меня за собой поманила, я шел-шел, а она в кусты — прыг и пропала. Поискал в интернете, а это Катя Симонова. Ну, по приметам. Ещё и о ней вспомнил…
— О ком? — Влада вопросительно приподняла рыжую бровь и крепче сцепила пальцы. — Поделись, если хочешь.
Этот резкий переход на «ты» так подкупил его, что Василий несколько секунд вглядывался в лицо девушки. Нос с крохотной горбинкой, тонкие рыжие брови, усыпавшие лицо веснушки, но не густо, а как-то размеренно, красиво. И глаза. Листья дуба и мед.
— Когда я был маленьким, — медленно начал он, усмиряя порхающее в груди сердце, — я гостил у бабушки с дедушкой в деревне…
Слова не хотели подбираться, вылезать с полок и вставать на свои места в точных и осмысленных предложениях. Они, словно шайка мартовских котов, сцепились в клубок и катались по полю сознания, сминая колосья и вываливаясь в репейнике, обрастая колючками и занозами. Василий не мог перестать смотреть на Владу, даже понимая, что это не очень вежливо с его стороны. «Сумбур ночи, — подумал он, сжимая в ладонях чашку с прозрачно-янтарным чаем, — от неожиданности. Да и вообще — это сон. Просто сон. Я сплю. А она — мое сновидение».
— И ты её ищешь теперь? — спросила она, опуская глаза. — И не можешь отыскать?
— Не могу, — кивнул Василий, чувствуя, как скопившееся на душе разочарование развеивается. Не было так тяжко, как прежде, будто чай, волшебными силами обладая, утопил в себе грусть и тоску. Влада глаз не поднимала, глядя на полночную поверхность стола. Василий молчал, не зная, что ему теперь делать после такого откровения. Рассказал же совсем незнакомому человеку, душу раскрыл, выпотрошил буквально. — Я понимаю, что это звучит как бред. Той девушке уже должно быть за сорок минимум, да и глупо это, н-наверное.
— Вовсе нет, — тихонько ответила Влада. — Если ты чувствуешь, что только она — твое счастье, ищи. Ищи и не останавливайся несмотря ни на что.
— Думаешь? — горько хмыкнул Василий.
— Знаю.
Это короткое «знаю» окончательно убедило, что Владе можно доверить всё, что угодно. Она уже не воспринималась как незнакомка из соседней квартиры. Ему почему-то казалось, что знакомы они давно, будто много лет он видел её силуэт, где бы ни был, куда бы не пошел. Василий вспомнил, что в больнице, когда операцию только закончили, и он не мог долго уснуть от жуткой боли, ему почудилось, что рядом кто-то стоит. На лоб опустился прохладный, но приятный отпечаток влажных губ, и Василий уснул, не видя снов.
— Мы раньше точно не встречались? — улыбнулся он. Влада подняла глаза и по-доброму пожала плечами.
— Кто знает? — сказала она. — Судьбы тропинки много раз пересекаются.
— Прости, что всё вывалил прямо так, — пробормотал Василий, чувствуя что-то важное, скрытое в этих словах. — Я.мне не с кем было поговорить долгое время, вот я и… Да и времени уже… Кикиморы вон мерещатся…
— Ничего страшного, — Влада дотянулась длинной рукой до подоконника и улыбнулась ему, протянув веточку пряно-сладкую. — Ложись спать. Обещаю, сегодня ты хорошо выспишься.
Василий благоговейно принял в руки подарок и пошел к двери. Влада улыбнулась ему напоследок, прежде чем железная дверь скрыла её лицо, а Василий, кое-как открыв собственную квартиру и ввалившись в кабинет, будто пьяный, уснул прежде, чем его голова коснулась подушки.
Обещание Влады сбылось — Василий спал крепко, а по пробуждению почувствовал себя бодрым и энергичным. Он немного повалялся на диване, разглядывая дно висящего над ним шкафа, а потом вышел на кухню. Пока он варил кофе в джезве, предвкушая роскошный завтрак, в дверь позвонили. Надрывный кашель звонка отвлек, но кофе сбежать не сумел. Отставив неудачливого пленника на холодную конфорку, Василий хрустнул пальцами и подошел к входной двери. Не глядя в глазок, щелкнул замком.
На пороге стояла Влада.
— Доброе утро, — прощебетала, птичкой запорхнув в квартиру так, что Василий даже не успел моргнуть. — Кофе готовишь? А я булочек напекла!
Не чувствуя ни капли неловкости, она грациозно опустилась на табуретку, выставив на стол стеклянный поднос с восхитительными булочками. В воздухе запахло тестом и корицей, а желудок призывно заурчал. Василий сглотнул вязкую слюну и бросился доваривать кофе, но теперь уже на двоих — для себя и гостьи.
— Я подумала, что тебе стоит быть внимательнее к тем странностям, о которых мы вчера говорили, — заявила Влада, ловко орудуя вилочкой и ножом, будто специально оттачивала навык владения столовыми приборами. Мелодичный звяк, получавшийся каждый раз, когда вилка и ложка встречались в танце, не только не раздражал, а умиротворение приносил. Василий тоже попробовал, но у него получалась лишь какофония звуков. — Да и мне спокойнее будет. У меня, знаешь ли, не так много друзей среди соседей.