— Ладно, — не стал спорить Василий. — Что будем делать теперь?
— Поедем к Симоновым, наверное, — пожала плечами Влада. — Можно, конечно, самим сплавать и найти скелет, но я не горю желанием. Принесем им вещь их дочери, посоветуем обратиться в органы — пусть пройдут по озеру с эхолокатором. Может, ещё кого найдут.
— Ты думаешь, тебе поверят? — с сомнением спросил Василий. — Мало ли у кого такая шапка была, почему она именно Катина?
Влада сквозь полиэтилен показала ему ярлык, на котором чёрными печатными буквами было выведено «Симонова Катя 5 «Г».
— Вопросов нет, — сдался Василий и, подождав, пока Влада упакует всё в сумку, отправился ловить такси.
Найти дом Симоновых труда не составило. Стоя перед дверями Василий почему-то волновался. Влада стояла рядом с ним, комкая в тонких пальцах пакетик с шапкой, и кусая губы. Обшарпанные стены подъезда спокойствия не добавляли, а стоящая в воздухе вонь доводила до слез. Дверь когда-то была сделана под дерево, но это было совсем давно. Сейчас она представляла из себя жалкое зрелище, а щербатый, побитый замок выглядел хлипкой театральной декорацией, видимостью. Влада глубоко вздохнула и потянулась к кнопке звонка. Хрипящий, он пал под натиском, но миссии своей не выполнил: в квартире как была мертвая тишь, так и осталась. Влада вжала кнопку почти что в стену, но Василий аккуратно убрал её руку и громко постучал. Девушка вздохнула.
— Кто там? — раздался голос. В голове взвесью парила пустота. Влада глубоко вздохнула.
— Алёна Ивановна, это я, Влада.
За дверью быстро зашуршало, а потом на пороге очутилась состарившаяся от горя женщина. Её волосы словно испачкали белой краской, седые пряди выпадали из строгого пучка. Лицо, морщинистыми складками выражавшее радость, от улыбки чуть разгладилось, но Василий не мог перестать думать, что эта женщина — не старуха, а ещё вполне зрелая дама.
— Здравствуйте, душенька, — Алёна Ивановна посторонилась, пропуская их. — Проходите. Это твой напарник теперь?
— Да, — Влада улыбнулась, поправив косу и легко скинув балетки. — Он мне очень помог в вашем деле.
— Давайте я вас хоть чаем напою, — вздохнула Алёна Ивановна. — А о деле потом поговорим. Страшно мне, знаешь, слушать, что ты скажешь. Столько лет прошло, мужа схоронила, а всё надеюсь, что Катенька домой придет.
«Напрасно», — с горечью подумал Василий, снимая ботинки и чувствуя резь в глазах.
Влада уже сидела на диване. Внутреннее убранство квартиры выглядело не так печально, как внешнее: чисто выметенный и вымытый пол, для уюта поставленные лампы и светильники. Только фотографии смотрели со всех поверхностей стеклянными глазами. Мертвые глядели с них осуждающе, скалились улыбками, но Василий не мог отделаться от ощущения мороза, бегущего по коже. В воздухе тонкой дымкой витала скорбь, затененная запахом роз и альпийских вершин, спрятанных в металлический баллончик. Влада тоже это ощущала, Василий знал это на каком-то интуитивном уровне, хоть объяснить свои мысли не мог ничем.
— Вот, новый купила, — проговорила Алёна Ивановна, ставя чашки на столик. — Не знаю, сколько вам сахара, молодой человек, вот, я тут кубики положила…
— Спасибо, — поблагодарил Василий и взял в руки обжигающий стакан. — Я без сахара пью.
— А, ну хорошо, — она села напротив них, разгладив складки домашнего платья, похожего на мешок, и всем видом приготовилась слушать. — Я уже так много о своей дочери слышала, что не волнуюсь ни капли. Вряд ли вы мне что-то новое сможете сказать. Мне вас проверенный человек посоветовал, — она кивнула Владе, — но всё равно, сами понимаете, — она развела руками, хлопнув по коленкам.
— Я понимаю, — Влада легонько качнула головой. — Но я не хочу давать вам ложных надежд. Я искренне хочу помочь. Понимаю, вы обращались уже и к экстрасенсам, и к полиции…
— И никто не дал мне убедительных аргументов, почему мне нельзя верить в то, что моя дочь — жива, — Алёна Ивановна сложила руки на груди. — Есть ли они у вас.
— У меня есть только то, что я нашла, — Влада продолжала говорить спокойно и уверенно. — Я не могу никак повлиять на ваше мнение или надежду. Я просто хочу сделать всё правильно.
Она вынула из пакетика шапку, и, осторожно придерживая её пальцами, протянула ей.
— На ярлычке написано имя вашей дочери. Мы нашли шапку рядом с Цыганским озером. Кто-то выбросил её в кусты.
Алёна Ивановна с минуту держала в руках улику, пальцами перебирая труху ниток, на которых раньше висели яркие помпоны. А потом заговорила без единой эмоции в голосе.