— Я эту шапку на школьной ярмарке ей купила. Приглянулись помпоны: яркие были, красивые…
Она коротко всхлипнула, а потом схватилась за свою чашку, залпом допивая обжигающий напиток. По щекам стекали слезы, треугольником стекая на подбородок и падая на ворот платья. Василий бросил на неё полный сочувствия взгляд, а потом увидел, что рядом с ней на диване сидит, болтая ногами, полупрозрачный силуэт. Катя, а это без сомнений была она, обняла мать, положив голову ей на плечо, а потом, прошептав губами «спасибо», растворилась.
— Значит, — сквозь спазм в горле выдавила Алёна Ивановна, — значит, девочка моя мертва? Совсем точно?
— Я не знаю, — Влада взяла её руки в свои, глядя прямо в глаза. — Не могу вам точно сказать, Алёна Ивановна. Могу лишь посоветовать запросить эхолокатор. Он скажет вам всё, основываясь на факты, лучше меня.
— Спасибо, — проговорила женщина, опуская голову на грудь. — Вы не могли бы уйти? Я…я хочу побыть одна.
Влада кивнула, поднимаясь. Василий поставил на стол стакан с чаем, к которому не притронулся даже, и тоже встал. Они прикрыли дверь и, оказавшись в подъезде, поспешили уйти. Влада первая подала голос.
— Ей стоит меньше окружать себя мертвецами, если она хочет прожить дольше.
— К чему ты это?
— Фотографии, — пояснила Влада. — Мертвым место среди мертвых. Они не должны смотреть на живых ослепшими глазами. Хранить фотографии умерших можно в альбомах, но никак не по всему дому, где ты живешь.
— Мне показалось это жутким, — кивнул Василий. Он чувствовал практически то же самое, что сказала Влада, но не мог это сформулировать. — Но, знаешь, что? Катя была там не только на фотографиях.
— Ты видел её и в этот раз?
— Да, — ответил Василий. — Такое ощущение, что девочка была привязана к шапке… Ты знаешь, я не верю в мистику и всё такое, но этого я объяснить не могу.
— Придется просто поверить своим глазам, — хмыкнула Влада. — Ты угадал: Катя была очень привязана к шапке, которую ей подарила мама. Для неё это был крючок в мир живых, с которого она не могла сорваться. Теперь она свободна.
— Но, подожди, — Василий задумался. — Если шапка была смесью тканей, то она бы разложилась года за три-четыре. А с момента пропажи Кати прошло лет восемь точно! Как шапка не сгнила полностью?
— Всё очень просто, — Влада пожала плечами. — Её выкинули не в тот же день, когда Катя пропала. Кто-то решил избавиться от улик по частям, в разное время и в разных местах.
— Ты хочешь сказать…
— Тот, кто убил Катю — а это точно убийство, — Влада подняла голову, глядя ему в глаза, — всё ещё на свободе. И я собираюсь его найти.
— Влада! — Василий схватил её за руку. — Ты же не серьезно? Это может быть опасно!
— И что? — она стряхнула его ладонь, словно та была паутинкой. — Это мой долг. Моя прямая обязанность.
— С чего вдруг? — Василий не останавливался, хмурился. — Кто тебе сказал, что ты должна разбираться со всякими психами в одиночку? Ты же просто студентка, молодая, красивая девушка! Не опер, не полицейский, почему именно ты?!
— Потому что я могу то, чего другие не смогут никогда, — тихо проговорила Влада, с такой странной интонацией, что Василию хотелось топнуть от несправедливости. А потом добавила: — Ты правда считаешь, что я красивая?
У Василия от возмущения перехватило воздух. Это ж надо так ловко сменить тему разговора!
— Влада…
— Ты не ответил на вопрос.
— Конечно.
Девушка улыбнулась, а зажегшиеся фонари забрызгали аллею городского парка разноцветными пятнами.
— Пойдем домой, — примирительно засмеялась Влада, протягивая ему руку, горячую, как пламя. — Могу ужин приготовить, если хочешь.
Василий вздохнул, коснулся кончиками пальцев её кожи, осязая искорки тока на их подушечках, и, слегка прихрамывая, пошел за ней.
— Одна ты в это не полезешь.
— Это ещё почему?
— Потому что я не хочу терять первого за долгое время человека, который может с интересом поддерживать беседу о классической литературе.
Влада тихо рассмеялась и крепче стиснула его ладонь.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов