Глава 1
В городе было душно, вот-вот должна была разразиться гроза. По небу бежали тяжелые курносые тучи, темные и мрачные. Василий шел по тротуару, слегка прихрамывая, и нес в руках пакет из продуктового — купил и чай, и кофе, и даже молочных булочек на закуску. В булочную решил не заходить, а сразу направиться домой: дорожка петляла по новым микрорайонам, похожим, как хвастливо заявляла компания, на дворы в Европе, с детскими площадками, маленькими магазинами в каждом доме. Василий как раз проходил мимо одного из них — в нем торговали разливными напитками, которыми он никогда не интересовался, думая, что там продается только пиво, ну, или квас, на крайний случай. Чёрт в виде духоты дёрнул его заглянуть в эту лавчонку именно сейчас. С трудом преодолев лестницу в четыре ступеньки, Василий открыл тяжелую дверь и очутился в прохладном помещении. «Слава людям, придумавшим кондиционеры, — подумал он, с удовольствием оглядывая белые прямоугольники под потолком. — Тут сейчас так хорошо, так свежо, а на улице…»
За стойкой на стене гнездились краны — Василий оказался частично прав, когда думал, что продаются тут разливные алкогольные напитки. Пиво, тёмное, светлое, сидр, квас — большая часть кранов была подписана запрещенным для него товаром, и не потому, что Василий был слишком юн. Просто он ненавидел алкоголь и дал себе слово, что никогда и капли в рот не возьмет. Поэтому он искал взглядом более безобидные наименования: дюшес, барбарис, лимонад, мохито…
— Вам что-то подсказать? — прощебетала девушка в чёрном фартуке. Василий чего-то пробормотал невнятно, прося подождать, пропустил вперед даму с коляской, а сам задумался, чего хочет. В принципе, цены не кусались и сильно бы его карман не облегчили — пятьдесят рублей за литр вполне приемлемо. Глазами он блуждал по помещению, словно оно само могло бы натолкнуть его на ответ, пока резко взгляд не зацепился за стоящую у стены девочку. И не обратил бы он на неё внимания, если бы не одно «но». Девочка стояла в шапке бледно-желтого цвета, на широкой резинке, стразами отделанной, с кончика «колпачка» свисали на трех ниточках помпоны, на плечах — плащ болотного цвета, на ногах — сапоги чёрные, почти до колен, на молнии. Василий пригляделся внимательнее, не понимая, как в такую жару можно носить шапку, да ещё и осеннюю на вид, не говоря уже про плотный плащ. Он несколько раз моргнул, но девочка не исчезла — только на него посмотрела большими голубыми глазами, в которых то ли грусть, то ли страх затаились, едва блеснув. Василий отчего-то сглотнул и, прочистив горло, спросил первую пришедшую в голову вещь:
— Не жарко?
Девочка не ответила, будто вопроса не слышала. А вот за стойкой вдруг брякнуло, женский голос спросил настороженно: «Мужчина, вы это кому?»
— Девочке, — уверенно ответил Василий, оборачиваясь к продавщице. — Она в шапке, в плаще стоит, вот я и с-спросил.
«Опять заикаюсь, — раздраженно подумал про себя Василий. — Надо снова поупражняться в скороговорках». Девушка посмотрела на место, которое он рукой указал, на него, будто оценивая или пытаясь что-то для себя уяснить. А потом твердо сказала: «Нет там никакой девочки».
Василий почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он снова оглянулся — девочка в плаще стояла на своем месте, только смотрела на него как-то… заинтересованно, что ли.
— М-мне, пожалуйста, литр мохито, — быстро перевел тему Василий и закопался в борсетке, ища карту. Девушка секунд десять смотрела на него подозрительно, потом взяла бутылку, приставила к крану. Расплатившись, Василий сунул бутылку в пакет и поспешил к выходу: по пути даже закружилась голова. Краем глаза он заметил, что девочка пропала, но стоило коснуться ручки стеклянной двери, как он увидел её на улице. Она стояла возле скамьи, где сидели какие-то черноволосые мужики, попивающие пиво, и смотрела на него, словно звала куда-то. Василий, оглядевшись и убедившись, что за ним никто не наблюдает, подошел к ней. Под лучами солнца она казалась какой-то невесомой, будто бы прозрачной, но это продлилось мгновение, секунду. Он видел русый локон, выбившийся из-под шапки, и этот локон казался ему совершенно настоящим, осязаемым. Не решившись снова с ней заговаривать, Василий только смотрел, пока его не окликнул кто-то из троицы пьющих:
— На что смотришь?
Василий заморгал часто-часто, а девочка побежала направо, прямо по велосипедной дорожке. Остановилась у поворота, словно ждала его, за собой звала. И Василий, чувствуя, как внутри него разгорается огонь любопытства, пошел следом, игнорируя заданный вопрос. Впрочем, ответа никто и не ждал.