Выбрать главу
(Из очерка «Алый свет памяти», опубликованного в областной молодежной газете «Юная смена».)

«Замысел его был гениален: выигрывая партию за партией, сталкивая приближенных, постепенно превращать палачей в жертвы, а жертвы в палачей. В конце концов измазать и повязать всех одной веревкой. Так и вижу его насмешливую улыбку: уйду я, вам трудно придется. Все станут жаждать крови. На этот случай я оставляю вам главного палача. Убейте его. Отдайте его в жертву. Спихните на него все — и мы останемся в официальной истории героями. А попробуйте короля повалить — повалятся одна за другой все-все фигуры. Вы ужаснетесь, когда захотите так называемой правды, тем самым желая изобличить одного меня. Перед вами откроется вместо правды бездна. Целая вереница тех, у кого руки действительно по локоть, пройдет перед вами. А я буду стоять по-прежнему на вершине в слегка забрызганном белоснежном одеянии. Вы поразитесь, догадавшись, какую мудрую машину я создал. Я не отдавал письменных приказов. И не прикладывал рук. Чтобы оправдать свое существование, она сама вертелась, угадывала желания. И убивала. И созидала. Вы умолкнете, обнаружив, что не было беспорядочной вакханалии. А была терпеливо продуманная на много веков вперед система. Я знаю вас, жалких, но безрассудных людей. И потому умело и заранее привязал все поколения — и прошлые, и настоящие, и будущие — к себе. Привязал. Намертво. Навеки…»

(Из последнего реферата аспиранта А. Тарлыкова «Иван IV: человек и государственный деятель».)

«Все мои идеи и поступки до того нелепы, что объяснить я их могу единственно тяжелой болезнью. Сейчас я здоров и со стыдом вспоминаю свои выходки. Хотя, честно сказать, я и немногое помню…»

(Из беседы пациента А. Тарлыкова с лечащим врачом перед выпиской из больницы.)

«…Здесь невольно хочется воскликнуть: до каких пор будем мы терпеть нарушителей спокойствия? Гражданин Тарлыков А. И. неоднократно и злостно вступал в столкновение с законом. Но, увы! Все повторяется, приобретая характер злостного рецидива. На этот раз нет предела возмущению жителей с. Яшкина. Под покровом ночи нарушитель закона надругался над рядом могил, находящихся на территории Покровского с/с. Почему сходит с рук опасному браконьеру неслыханная порубка вековых деревьев в селе Яшкине, попытка вывести из строя жизненно важное для села водное сооружение, плотину?

Пали бездыханными зеленые великаны, стонут камни под ногами отпетого нарушителя порядка. Сама природа восстала и вопиет — а где же она, где карающая, но справедливая десница правосудия?»

(Из корреспонденции «Нарушителя к ответу!», опубликованной газетой «Вперед».)

«По существу заданных мне вопросов я, гражданин Тарлыков А. И., дал следующие показания. Да, действительно, я, гр. Тарлыков А. И., произвел порубку лесонасаждений в с. Яшкине с целью незаконной продажи их, так как у меня было не на что опохмелиться. Подтверждаю, что разрушение цлотины и кладбища в вышеназванном селе имели характер злостных хулиганских действий, объяснимых лишь крайней степенью опьянения. Сожжение портрета классика подтвердить не могу, т. к. этого не было. Хотя чистосердечно показываю: намерение такое имел, безосновательно предполагая, что он пропагандировал ложные взгляды, якобы преувеличивая отличие человека от животного. В настоящее время в своем намерении полностью раскаиваюсь по причине разубеждения меня со стороны лейтенанта тов. Косовского. Также показываю, что мои обвинения тов. Прохожева в творимом им необоснованном произволе в предвоенные и военные годы абсолютно беспочвенны. Нелепым бредом, продиктованным воспаленным воображением, является и мое неправильное заявление, якобы тов. Прохожев, браконьерствуя в пьяном виде, стал причиной незапланированного сноса памятника в с. Яшкине. Это заведомая ложь исключительно с целью оговора. Записано с моих слов верно. А. Тарлыков».

(Из протокола допроса гр. Тарлыкова А. И.)

«…5 сентября им была предпринята попытка угона лошади, стоящей на балансе колхоза «Светлый путь». А не далее как на днях, в ночь с субботы на воскресенье, на перекрестке улиц Крестьянская и Рабочая нарушитель спокойствия пытался сжечь портрет великого классика Л. Н. Толстого, мешая тем самым проезду транспорта.