— Женитьба не пустяк, сер. — Заверил его Дик, хотя сам он о ней и не задумывался.
— Не о том речь, парень. Для человека моего положения и влияния непростительно позволять дочке делать что вздумается. Она старается сыграть на моих чувствах, но с ними я уже давно совладал. Но вот ведь незадача, ее произвол, случайно задевает мои планы. Например, тот, где она выходит за сына министра медицины. Да и вообще, как ко мне начнут относиться коллеги, если я с дочерью справиться не могу?
Поэтому, Ричард, я прошу тебя разорвать все отношения с моей дочерью. Ты согласен?
— Нет, сер.
— Что ж. Мне очень жаль это слышать. Но, я оставлю тебе неделю. Возможно, за это время она где‑то проколется, и ты сам ее бросишь. В противном случае… — Пейтон развел руками. — Извини. Пугать тебя бесполезно, сам все увидишь. Их свидание повторилось уже через неделю. За все это время Дик невольно приглядывал за Корделией, но так и не заметил в ее поведении ничего необычного. Возможно — не хотел, возможно — ему хватало проблем с Джефом, планирующим еще одно свидание, но как считал он сам, просто не было ничего стоящего внимания.
— Корди, звонят.
— Ну и что?
— Как и что, открыть надо.
— Не хочу, — капризно заявила девушка и покрепче обняла Дика.
— Не балуйся, нужно открыть.
— У, какой ты, — деланно надулась Корди, но все же поднялась, накинула свой короткий халат и пошла открывать. Едва Ричард успел натянуть штаны, как в спальню вошел старший Барнаби.
— Привет Дик.
— Сер, — Дик кивнул в ответ. Пейтон достал из кармана диктофон, совершенно не таясь, включил его и поставил на столешницу трюмо.
— Ну что голубки, не передумали встречаться?
— Нет, папа, я люблю Ричарда, — заявила Корделия.
— А ты парень?
— Не передумал.
— Ну, тогда поедете в санаторий. В Нюрбург.
— В Нюрбург? — ужаснулась Корделия.
— А что? Вполне приличный город. Только вы не в сам Нюрбург поедете, а в Дресстаун. Это почти рядом.
— Сер, а не расскажете нормально?
— На север поедете. Температура там выше ноля поднимается редко.
— Да я не о том. С какого перепугу нам туда ехать?
— А, так неделя ведь истекла парень. А еще, позавчера, Корделия заявилась ко мне на встречу с министром и устроила скандал. Теперь, чтобы показать ему, что я не потерял хватку, вы должны полгода отработать в Дресстауне. Думаю, это достаточно жесткое наказание.
— Я согласен, сер.
— А я нет! Я не хочу в эту глухомань.
— А куда ты денешься? Бумаги о переводе уже готовы. — Пейтон вынул из внутреннего кармана плаща небольшой планшет и передал его дочери. — Вот раньше тебе кроме зарплатной карточки мать немного подбрасывала. Я на это глаза закрывал, а теперь пусть только попробует, я и у нее отберу.
— Я не поеду! — у Корделии на глаза начали наворачиваться слезы.
— А что ты хотела дочка? Ты ж меня дураком выставила, шантажировать пыталась.
— Папа!
— Тогда бросай парня.
— Бросаю, — не задумываясь выпалила Корделия.
— Нет, этого мало. Вот тебе одна попытка. Придумай ему наказание. И если оно мне покажется слишком мягким — поедешь в Дресстаун.
— Уволь его и срежь на экзаменах.
— Ну, срезать — не проблема, а уволить за что?
— Недавно он операцию по — старому делал. Скальпелем и руками. Ничего рискованного, но повод все же есть.
— Корди… — только и выдавил Дик.
— Я же предупреждал парень. Готовься к увольнению.
Пейтон поднял диктофон и спрятал его в карман. — Пойду, министру похвастаюсь. А Дик еще долго смотрел на Корделию. Сначала она отворачивала взгляд, но немного позже ей надоело, и она взглянула на Дика дерзко, с вызовом. Не заметив ни тени сожаления в ее взгляде, Ричард горько улыбнулся и произнес — Ну ты и сука…
Глава 12
Ропосол, Эндрю
Планетарная служба безопасности не могла отказать представителю СБК. Что поделаешь, только Агентство развития человечества могло противостоять власти конфедералов. Обычно, размахивая этой самой маленькой буковкой «к», представитель мог подгрести под себя не только целый отдел в ПСБ, но и львиную долю бюджета. А полковник Пату не требовал ничего, кроме общих отчетов по проводимых операциях и писал на них критические рекомендации. Эти рекомендации глава читал сам, поскольку кроме критики были и советы, не менее половины которых, всегда приходились к месту. Вот почему глава так дорожил отношениями с полковником. Нет, лично они не встречались ни разу. Связь всегда осуществлялась через Ропосола. При первой встрече глава посчитал это за своеобразную оплеуху, но после смирился, хотя и не понял.