Но сын его Альхон был не только здоровым да красивым, но и сильным богатырем. Владел тот Альхон Градемирович мудростью и хитростью. Неспроста-то его Лисом прозвали, ведь Альхон мог бой выиграть не ударами и силою, а изворотом и ловкостью. Говаривали, что Альхон был сподвижником самого сильного да прославленного богатыря Доброжита. Еще говаривали, что не Доброжит обучал Лиса, а сам Альхон — славного богатыря Доброжита. Но после знаменитой ссоры, что гремела на всю округу, с его братом, Могутою, Доброжит отправил Альхона на службу к князю Вольхе Вениславовичу.
Лис вошел. Его горделиво-величавая походка была княжеская, смелая. Всем своим видом Альхон говорил, что окромя богатыря, он еще и князем будет. Но гордился он тем так, ненамеренно, словно то ему Верхоглядами дано, а что то все приметят, то ему все одно было. «Но то нас и различает, — думал Родиполк, — что горд ты княжеским родом, а я то прячу все». Младой богатырь Родиполк тоже был княжьего роду, но того не думал, а все думал, чтоб его богатырем почитали али ведуном — то как сложится, как судьба повернет. Но еще и года были их отличны: Родиполку овосемнадцатая осень была, а Альхону-то, по всему, одвадцать с опятью годками будет. Младой богатырь нашел схожесть с собою в Альхоне, в лице и теле, и это ободрило его дух. Лис так же, как Родиполк, был больше худ, чем могуч, высок. Серые усы его тонкою ниткою росли над верхней губой. Глаза имел тихие, серые, взгляд твердый, без стеснения.
Альхон-богатырь снял свою макивку железну, обнажив короткие, до плеч, мягкие, светлые, как пшеница, волосы с завитками на концах. Одет он был просто и вольно: светлая рубаха широкая, по краям с оберегом, вышитым женою его Радославою; поверх — красный передник, подвязанный красным поясом с золотой строчкою; широкие штаны летние вправлены в красные сапоги. Все богатыри под передник надевали кольчуги из тонких железных колец. Кузнецы-мастера кольца эти сплетали между собой в особый многослойный рисунок, у каждого свой, именной. Поэтому враги, пуская стрелы и видя, что те отлетают от воинов-русичей, слагали сказания о бессмертии богатырей. Но заметил Родиполк, что под передником у Альхона кольчуги нет, потому как он был у князя в светлице. Княже Вольха Вениславович обратился к Альхону:
— Добрый богатырь Альхон Градемирович, рассуди нас. На нашу землю русичей движется полчище черное, во сто крат больше дружины нашей витязей смелых. Наши славные, — он остановился, словно хотел словом этим упрек им сделать, — люди высокие, — продолжил он, слова растягивая, обвел собравшихся рукой, — склонить головы хотят.
Вольха-князь нахмурил брови, и Родиполку показалось, что искоса взглянул на свого сына Светлолика, но то был миг, и окромя Родиполка, того никто не подметил.
— А вот молодец удалой, — князь кивнул в Родиполкову сторону, — богатырского роду, — снова повысил голос князь, словно хотел слово то особо выделить, и как Родиполк уразумел, свому сыну указать на его слова да сомнения, — бой нам взять предлагает.
Светлолик-то все понял, что отец ему в трусости упрек делает, да задумался, ревниво на Родиполка поглядывая.
— Ты что же молвишь, Альхон Градемирович? — продолжил князь, обращаясь к Лису.
Альхон же взгляд свой на князя устремил, рукой серый ус поправил и с хитрою усмешкою сказал:
— Великий наш княже, сильный и смелый Вольха Вениславович! — Голос его был сильный, но звонкий, мальчишеский. — Дабы бой выиграть, можно и головы склонить.
— Хитро говоришь, Лис Альхон, — кивнул Вольха довольно, что тот ему бой предлагает. — А то по правде как же выйдет?
— Это, — говорит Альхон, — я тебе самому скажу.
— Что ж, добро. Молви то, не чуждайся.
Князь Вольха обвел взглядом князей сидящих:
— А ну-ка, люди добрые славные, дайте нам с богатырем Альхоном растолковать.
Все засуетились, со стульев и лав дубовых вставали да терем покидали. Сын его задержался в надежде, что отец его оставит, но Вольха и не взглянул в его сторону. И Светлолик с обидою побрел за всеми. Младой богатырь Родиполк тоже хотел было уйти, но князь его остановил и оставил вместе с собою и Альхоном.