Шейн оторопел от такого заявления, чем она и воспользовалась, выбежав из обеденного зала и громко хлопнув дверью. Придя в себя, Шейн ощутил злость из-за её неповиновения.
— Стража? Нет… Если я пошлю за этой девчонкой, она может многое о себе возомнить, — грызя ногти, Шейн говорил сам с собой.
Раздражение раздражением, а Шейн не мог признать, что не волнуется о ней. Лишь оставшись наедине сам с собой, он ощутил необъяснимый, бьющий ознобом страх за её безопасность.
— Она ведь вернётся невредимой? Хватило же мозгов — бордель, тоже мне… Ах, я погорячился… Нет, я всё сделал правильно. Аргх.
Шейн готов был головой о стену биться, не понимая, что же правильно. Чувства его очень отвлекали, а на столе лежало много работы. Документы, свидетельства о смерти солдат, нужно было всё упорядочить и призвать ещё несколько тысяч простого населения в королевскую армию. Заключить договор с торговцами, с иностранцами. И, в конце концов, деликатно отказать потенциальному жениху Сейлы, чтобы свою армию из-за её отказа он не бросил уже против королевства. В такой безвыходной ситуации у Шейна не было времени на чувства. Да и на решение собственных проблем тоже.
***
Хаз смиренно держала руки за спиной, когда её вели в темницу. Успела перекинуться несколькими фразами с главным придворным врачом, который и был изначальной причиной её вызова в замок. Конечно, он был против экзорциста, но сам же натолкнул короля на мысли о демонах, а для изгнания подобной нечисти не найти лучше человека. Хаз видела его впервые в жизни, но вместо траты времени на представление себя по делу сказала, что лучше Эдею отпоить травяным отваром для успокоения, а не пытаться залечивать мелкие раны той молитвой, которой он собирался. В благодарность получила чистую и прогретую ткань, чтобы приложить к порезанной щеке. Хаз с печалью вздыхала от осознания того, что на лице останется большой шрам. Она даже не спорила со стражей, когда та сообщила, что она подозревается в заговоре. Это было как-то даже предсказуемо, что ли: она ждала неприятностей — она их получила. Пожалуй, даже вдвойне.
По мере приближения к темнице Хаз с тревогой прислушивалась к крикам и брани, которые разносились на весь коридор. Как позже оказалось, буянил седьмой принц и делал это весьма активно: вырывался, рвал и метал, норовил покусать стражников. Посему и забросили его в камеру гораздо быстрее и грубее. Хаз же аккуратно завели и даже улыбнулись на прощание, закрывая их вдвоём: камерой к камере, что были разделяемы лишь стеной. Шаб пытался сорвать прутья, кричал, но все было бесполезно. Он и Хаз были оба в плохом положении. За что боролись, на то и напоролись.
Если для Хаз помещение было нормальным, то Шаб почти упирался головой в потолок. Пол-брусчатка, на нём стог сена якобы для сна, плотные прутья, у верха стены малюсенькое окошко опять же с прутьями. Рай для буйных заговорщиков.
Хаз хотела бы спросить, чего же всё-таки Шаб наговорил кронпринцу, однако понимала, что вместо утоления интереса получит ещё больше криков злости и недовольства. Хаз прикладывала руку к ноющей ране и вздыхала, надеясь, что королева вскоре придёт в себя. Хотя вряд ли она сумеет рассказать, как всё было на самом деле. Хаз с грустью глядела на заляпанное кровью платье.
— Хезер! — вдруг послышались бормотание и суматоха, и Хаз прильнула к решётке с интересом. — Да пропустите вы меня!
— Вам не положено, — сболтнул охранник, а Сейла вся аж краской залилась от злости. — Только принцам.
— Да принц же сидит вон там, в клетке! Шаб, скажи хоть что-нибудь! — крикнула девушка, пытаясь пробить охрану. Ее вежливо подхватили под руки и, подняв в воздухе, переставили подальше от входа в темницу, на что она прошептала: — Нет, вы, наверно, издеваетесь надо мною…
— Кронпринц мерзавец! — выкрикнул Шаб, со злостью ударив кулаком по стене, заставив Хаз содрогнуться.
— Это было не совсем то, что я подразумевала, но я согласна — этого не отнять! Вы просто попали под горячую руку. Но ты не обижайся на него. Все мы совершаем ошибки, — решительно сказала Сейла. — Я найду способ вызволить вас. Всего лишь ждите, — она обратилась к страже. — Принц вам нужен! Ну так я и приведу его! Подождите, а я приведу!
А что ещё им оставалось, кроме того, чтобы ждать? Сейла решительно убежала куда-то прочь. Хаз с безысходностью на лице опустилась на пол. Ей очень хотелось отдыха, и грех было не воспользоваться тишиной. Шаб витал в своих глубоких раздумьях, когда услышал, как она засопела. Быстро отключилась. Он был зол, что в такой ситуации Хаз умудряется ещё и спать вместо того, чтобы реветь и умолять охранников о помощи. Кажется, она вообще ни о чём не беспокоится.
А Шаб наоборот. После её резких слов Шаб начинает осознавать, что что-то делает неправильно. Он пытался защищать Эдею, а в итоге только навредил ей. Не значит ли это, что он жил иллюзиями, в итоге сделал только хуже себе и своей любимой? И сам оказался своим врагом. Шаб крутит головой, отбрасывая от себя подобные мысли. Ну не может такого быть. Конечно, это не так. Худший враг королевы — это её муж, и именно его следует остерегаться. А у Шаба просто выдался не самый лучший день. Сейла ведь то же самое сказала: «Все мы совершаем ошибки».
***
Сейла всей душой ненавидела бесформенные плащи, которые превращали её отличную фигуру в нечто несуразное. Тем не менее, выйти без этой вещи в город не представлялось возможным. Да и с плащом-то в нём небезопасно. Город, созданный из дорожной пыли. Именно так Сейла называла столицу. Потому что всё, порождённое тут, казалось ей неизменно бежевым. Деревянные повозки, песок, ткани, висящие на людях и на верёвках — таких же бежевых. Чтобы сливаться с этими людьми, у Сейлы плащ такого же цвета. И волосы почему-то тоже не бронзовые, как в замке, а какие-то прямо бежевые от дорожной пыли. И платье, обвязанное такими же бежевыми лентами. Будто она тоже частица этого города, отколотая случайно и затерявшаяся в серых тонах замка.
Изначально она была несерьёзна, но не думала, что её шутка обернётся правдой. Как и было обещано Шейну, она отправилась в бордель — и не в один. Нигде её не собирались впускать как клиента. Разве что предлагали стать работницей, на что Сейла давала решительный отказ. Таким образом обошла она около четырёх дешёвых борделей и, право, её желание посещать подобные заведения, которого и до этого не было, совершенно отпало. Но сдаваться она не собиралась. Пять оказалось её счастливым числом: в очередном борделе ей сообщили, что обслуживают как мужчин, так и барышень, и у них есть девочки и мальчики на любой вкус и цвет.
Бордель тоже был бежевым. С улицы смотрелся, как обветшалый двухэтажный домик с окнами, завешанными простыми жёсткими тканями. Внутри же был довольно изысканным — с коврами, коридорами, комнатками. Сейла немногое слышала о таких заведениях и считала, что заниматься сексом будут прямо перед входом или, в крайнем случае, в коридорах. Однако тут всё было на удивление цивилизованно и прилично.
— Так чего же желаете, мисс? — спросила зазывающая, кокетливая девица с накрученными волосами.
Просить найти Нила она не могла. Не факт, что он здесь, что они знают его внешний вид. Он наверняка представился бы фальшивым именем. Даже если не так… Сколько раз король посылал стражников отыскать его «гнездо», его заветный бордель, и ни разу его не находили. Не может же так случиться, что она вот так легко отыщет его? Во всяком случае, как только Нил узнает, что его ищут, думала Сейла, сбежит незамедлительно, и тогда его уже не найдёшь, а время будет упущено — надо действовать осторожно.
— Мне нужна здешняя хозяйка, — говорит принцесса с нескрываемым смущением на лице.
— Боюсь, она сейчас занята. У неё клиент.
— Молодой? Лет восемнадцати? С золотыми волосами, был в похожем плаще, что и я, мисс?
— Э, возможно… — вырывается у зазывающей, а потом она судорожно прикрывает рот рукой. Говорливых проституток не очень любят. После этих слов Сейла практически ломанулась на поиски хозяйской комнаты, но ловкая зазывающая крепко с недевичьей силой ухватила её за плечо. — Но к ней нельзя-я!