— Но я не…
— Нет, у Вас это отлично выходит. Не знаю причину, но духи боятся приближаться, пока Вы здесь.
Они замолчали. Шаб не очень понимал, что сейчас произошло, и почему у экзорциста случился внезапный порыв откровения. На её месте он никогда не стал бы общаться по душам с посторонним человеком. Особенно зная, что этот человек не очень его жалует. Но почему-то ему было приятно знать, что кто-то готов его выслушать.
— Ты хочешь, чтобы я приходил к тебе и и исповедовался? — пришёл он к выводу.
— Ну… Можно и так сказать.
— Этого не будет, — он резко поднялся и сделал шаг назад. Нельзя было давать слабину. — Не стоит лезть не в свои дела, даже если считаешь, что хочешь помочь.
— Это угроза? — Хаз вскинула брови.
— Ничуть. Так, совет на будущее, — хмыкнул он. — А теперь убирайся, пока не наступил рассвет, иначе сна тебе не будет. Призраки тебя не тронут, я им передам.
Шаб наболтал много лишнего и решил спешно уйти, потому что плохой сон плохо влиял на его поведение. Но, к своему удивлению, он обнаружил, что на душе стало немного легче, хотя он, по сути, ничего и не сказал. Уж точно ничего из того, что засело в его чёрных мыслях: ни про план переворота, ни про любовь и ревность, ни про ненависть. Он вздохнул с облегчением. Ошибки избежал. Но дело было в том, что… он понял, что, в принципе, Хаз… не представляет для него угрозы? Она могла быть женщиной, она могла быть шарлатанкой, она могла быть всего лишь шестнадцатилетним подростком, при этом всё равно давая Шабу какие-то проклятые советы. Доселе это всё так выводило Шаба из себя, да и нельзя сказать было, что и сейчас не выводит. Но он понял, что Хаз не нечто чужеродное. Она напуганная девчонка, боящаяся несуществующих призраков ночи. Тем не менее, она знает своё дело и всё же пытается помочь по-своему. И в целом с ней можно идти на контакт.
Братья и сестры — все Шаба пытаются задеть в разговоре ради забавы. Хаз серьёзна и невозмутима, как стена, и не преследует никаких личных целей. По крайней мере, так кажется. И пусть она много позволяет себе говорить, но она молчала тогда, когда ему это было так необходимо. У Шаба вдруг промелькнула мысль: а может это то, чего ему так недоставало все эти годы? Друг?..
========== 7. Отречение ==========
Комментарий к 7. Отречение
***Моя дорогая - Стая (больше к началу)
Послушать песни, найти плейлист и арты можно в группе: https://vk.com/pub_fire_m
Королева открывает глаза и поднимает голову. Ей говорили, что она должна держать подбородок выше и всегда смотреть на своего короля. Но короля в последнее время не видать — с того самого последнего раза. И как смотреть ему в глаза, если с годами для этого подбородок приходится уже опускать?
За окном расцветает. После того, как очнулась, её снова отвели к себе в покои. А там дыра в стене, по краям её блестят цветные стёкольца, по полу цветные стёкольца. Об уборке никто не позаботился. Эдея обхватывает себя порезанными руками и поднимается с кровати. Ходит по комнате и отчаянно ищет что-то глазами. Комнату заливает свет и звук оживающего мира. Птицы стаями пролетают мимо окна. Эдея пугается, но подрывается к разбитому окну с детским любопытством. Берёт осколок в руки. Разглядывает его с минуту, поднося к коже, а потом… выбрасывает наружу, в розовый сад. А затем ещё, и ещё, и ещё.
Её отвлекает звук отворившейся двери. Заходит фрейлина. Эдея делает вид, что спокойна, и садится на край своей постели. Хаз оглядывается со вздохом и, наклонившись, начинает собирать оставшиеся осколки витража. И почему никто не мог сделать этого раньше? И как они позволили Эдее вернуться в комнату, в которой повсюду стекло? Что за безответственные люди. Она собирает стёкла осторожно и складывает их в кучку, а королева с интересом наблюдает за её действиями.
— Ваше Величество, пожалуйста, больше не трогайте ничего опасного, — устало говорит Хаз, переводя взгляд на Эдею. Заметила: свежая царапина на ладони. Королева быстро спрятала руки за спину.
Но разве не всё сейчас для неё представляло опасность? Эдее не нравилось такое отношение. Она бы ни за что не признала то, что о ней говорили, думая, что она совсем ничего не понимает. Говорили, что она больше никуда не годится, что она больная, немощная и никчёмная. Но она понимала. А сделать ничего не могла, жаждая спасения извне.
— Где мой старший сын? Где мой маленький мальчик? — спросила женщина, протянув к Хаз руки.
Травница замялась. Её никто не предупреждал, как на это нужно отвечать. Королева смотрела на неё с надеждой:
— Никто не придёт? Ко мне больше никогда никто не придёт?
— Нет, это не так, — сказала Хаз. — Принц Шаб придёт обязательно. Не может не прийти.
— Кто такой Шаб?
Хаз взглянула на неё с удивлением. Позже оно сменилось сожалением, и Хаз взяла Эдею за руки, стиснув их в ладонях.
— Вам, наверное, очень больно, Ваше Величество. Ума не приложу, отчего Вы здесь, если не всё убрано и Вы до сих пор не отошли от шока. Давайте лучше я отведу Вас обратно к придворному лекарю.
Эдея кивнула и позволила вести её куда угодно. Её будто на поводке отводили то к врачу, то в комнату раз за разом. Хаз закрыла двери за ними и решила, что обязательно настоит, чтобы королеву переместили в покои без битых стёкол. Она смотрела на неё с огромным сочувствием. Хаз думала о том, что, возможно, оказавшись на её месте, тоже непременно сошла бы с ума.
***
Нил бежит переулками между бедными кварталами, опрокидывая ящики и вёдра с помоями, заметая собственные следы. На хвосту королевские стражники, которым возраст более не позволяет нагнать юнца. Нилу нравились погони когда-то, но теперь, став чем-то обыденным, они ему абсолютно осточертели. Он был единственным, на кого охотились. Потому что только он жаждал свободы вне замка и всё-таки вырывался тогда, когда был шанс. Не то что все эти трусы, не знающие толком жизни, сидящие в четырёх стенах и кричащие о несправедливости мира. Было бы желание.
Оторвался. Присел на землю, чтобы отдышаться. Оглянувшись, поднялся, а затем отправился знакомой дорогой к самому родному месту в этой стране. Каждый раз, приходя в бордель, Нил гордился собой. Тем, что каждый раз успешно дурит стражу, что он такой сильный и крепкий, что оторваться так легко и отдышаться так недолго. Что уж говорить, он считал себя самым здоровым в своей семье. По крайней мере, ему точно отошло всё здоровье его братьев, потому что он, в отличие от них, никогда не болел.
Он наступил в грязь и обрызгал сапоги. Это его удивило, потому что дождя давно не было, а вокруг вода текла ручьями. Нил пролез в бордель через окно, подозревая, что сегодня что-то особенное там происходит. На всём втором этаже не было ни души, одни лишь бочки с водой, греющиеся у окон под солнцем. С первого доносился игривый женский смех. Нил про себя отметил, что в борделе нет ни одного посетителя, и тихо спустился вниз.
Проститутки сновали с распущенными волосами, хотя обычно всегда были с причёсками, чтобы скрыть грязноту головы. Они проливали друг на друга воду, плескались, раздеваясь догола, и играли, словно маленькие девочки. Нил положил руку на подбородок и игриво вскинул брови, видя столько обнаженных тел. Но привлекла его внимание Стелла в тонкой и длинной сорочке, которая не желала оголять свои многолетние и болезненные шрамы. Сердце Нила при виде неё забилось чаще, и теперь ему стало не до других.
Стелла тоже распустила свои кремовые волосы, но снять сорочку при работницах не решалась. Не стоило давать им ещё больше поводов для обсуждения. Конечно, она могла бы просто выгнать всех, кому в ней что-то не нравится, но она зареклась никогда так не поступать. И в том была её большая слабость. Но этот бордель был нужен им больше, чем ей самой, и в том была большая слабость их. Стелла, вылив на себя ведро нагретой воды, вдруг заметила Нила и ошарашенно огляделась по сторонам. Она быстрой походкой подошла к нему и за руку потянула наверх. Он без лишних вопросов послушно последовал за ней, и они уединились в пустой комнате. Нил взял в свои руки прядь её мокрых волос и влюблённо вдохнул их аромат.