— Выходит, что ты даже на год старше Шейна? — в изумлении уточнил он. — Вот умора.
— Ох, принц Шейн, я ведь должна сегодня навестить его, — она вдруг всполошилась и подняла подол платья. — Прошу прощения, но мне нужно срочно идти. Пожалуйста, сообщите мне, когда королева очнётся.
Хаз ушла очень спешно и оставила Шаба наедине со своими собственными размышлениями. А его порой очень опасно оставлять в раздумьях, что уже было доказано не раз. Когда гул от шагов по коридору совсем затих, шум начался в его голове. Он прокручивал раз за разом короткий разговор между королём и лекарем, и его одолевала неистовая ярость. Король омерзителен, и у Шаба одна лишь мысль о том, что он собирается убить возлюбленную мать, вызывала гнев и презрение. Этому ничтожному человеку было всё равно, что это за ребёнок, но Шабу — нет. Потому что это был его ребёнок, и Шаб знал, что примет его таким, какой он есть: будь это хоть мальчик, хоть девочка, хоть чудовище. Даже несмотря на былую нелюбовь к девушкам и то, что детей у него никогда и в мыслях не было, Шаб был вдохновлён одним лишь осознанием, что это его плоть и кровь и плоть и кровь его возлюбленной Эдеи. А ведь их плоть и кровь общая, одна на двоих, значит и ребёнок в целых два раза роднее.
Шаб не хотел лишиться Эдеи. Не хотел, чтобы его будущий ребёнок был убит во дворце или отправлен на войну и убит уже там, как его старшие братья. В этом королевстве с этим правителем детей этой династии не ждало ничего, кроме нелепой неоправданной смерти. И Шаб уже давно осознал, что реальную власть имеет не его брат, равно как и покойные братья не имели ни единой её крупицы. За всем стоит этот несправедливый и так умело притворяющийся непричастным король. Шаб тоже умеет притворяться непричастным, но, когда ему что-то нужно, он идёт и импульсивно берёт это. Поэтому сейчас он, зная, что Хаз ушла по делам, пробрался в её небольшие фрейлинские покои.
У неё было совсем немного вещей, поэтому отыскать что-либо не составило бы труда. Шаб немного покопошился в комоде, где стояли всякие склянки, поискал под кроватью, найдя там лишь склад порванной ногтями Эдеи одежды. Наконец в деревянном полу он обнаружил крупную доску, что сдвигалась в сторону, открывая тайник. Под доской находилась сумка, с которой Хаз приехала в замок в тот день, когда Шаб совершил свой роковой поступок. Это действительно была та вещь, что заслуживала тщательного сокрытия, но Хаз не обеспечила ей должную сохранность. В сумке была охапка разных трав, несколько бинтов и мотков марли, мази, снадобья, крест и святая вода. А также несколько книг, среди которых Шаба интересовала лишь одна-единственная — «Ядовитые растения и грибы. Яды и их действие. Противоядия». Только противоядия Шабу были не нужны.
Он быстро прибрался, сунул книгу под руку и тихо покинул комнату, не оставляя ни единого следа своего в ней пребывания. Направился прочь, чтобы надеть плащ и, подобно Нилу, сбежать из замка. Только не в бордель, а в ближайший лес, где, как он знал не понаслышке, росло множество трав, среди которых принц точно смог бы отыскать то, что ему нужно. Шаб прежде никогда не интересовался подобным, хоть мысли и были. Он считал, что яды — оружие женщин, и, если придётся, лучше он сразит врага мечом, чем бабьими снадобьями. Но его враг был столь силён и влиятелен, что открыто выступить против него было бы равносильно мгновенной смерти, да и Шаб не обладал достаточной силой, чтобы дать отпор в равном бою, да и, на данный момент, довольной для этого смелостью. Но он умел читать, а ещё считать, чтобы высчитать нужные пропорции, и знал, где можно найти свежие травы в любую погоду. Со стены замка очень хорошо видно весь лес, где сидят птицы и ходят звери. Шаб раньше был очень наблюдателен — лишь недавно что-то одурманило его, что он уже и не замечал ничего вокруг. Но этого больше не повторится. Потому что скоро кое-что одурманит и короля. Причём он об этом даже и не узнает…
***
Хаз не знала, что Шаба порою очень опасно оставлять наедине с его раздумьями. У неё сейчас были другие заботы: внезапно Сейла попросила прийти. Сказала только, что Шейну нужна помощь. Когда она это говорила, у неё было такое испуганное и жалостливое лицо, что Хаз стало не по себе. Дело обещало быть серьёзным.
Шейн и Сейла оба были в покоях принцессы, когда Хаз вошла после стука. Она, как обычно, поклонилась и сразу же перешла к делу:
— Чем я могу Вам помочь? Что от меня требуется?
Сейла перевела взгляд на брата, зная, что только он сам может поведать о своей проблеме. Хаз закрыла двери на защёлку и подошла ближе. Обычно о проблемах тяжело говорить, когда есть шанс, что их может услышать посторонний. Особенно тяжело это было для Шейна. Сколько себя помнил, он не признавал своих собственных слабостей и старался казаться сильным несмотря ни на что. Но сейчас его любящая младшая сестра, с которой они претерпели сотни ссор, споров и разногласий, несмотря ни на что сжимала свою тёплую руку на его плече и старалась поддержать и помочь, чем может. И хоть Шейн и не доверял не пойми откуда взявшейся травнице, но он верил Сейле, по крайней мере, в эту тяжёлую для него минуту перед откровением. И знал, что не доверяет никому так же сильно, как и ей.
— У меня есть проблемы, — начал он. — Этих проблем, несомненно, много. Не говоря уже о войне на юге и нашей разваливающейся семье, в которой остались лишь самые живучие и самые несносные. Но это не то. Проблемы во мне самом.
— Расскажите, пожалуйста, — сдержанно ответила Хаз.
— Я не знаю, как это объяснить, — тяжело вздохнул кронпринц. — Но я чувствую себя ужасно.
— Что именно Вы чувствуете? — попыталась направить она.
— Страх, — Шейн поднял на неё взгляд. — Я чувствую постоянный и необъяснимый страх за свою собственную жизнь, жизнь своих близких и благо моего королевства. Но всё же больше за свою жизнь. Я слышу шёпот и странные, незнакомые голоса, которые обсуждают, как они устранят меня, как они заберут и уничтожат всё, что мне дорого, а потом и меня самого. Я чувствую, что против меня назревает заговор, но ничего не могу с этим поделать, потому что не знаю кто, где, когда и как решится пойти на этот шаг. Но всё же я уверен, что заговор есть. А ещё… я не чувствую себя живым. Я не могу нормально спать ночами, меня мучит бессонница, у меня пропал аппетит… Точнее, я почти не ем, потому что боюсь быть отравлен. Я не могу сконцентрироваться на своих задачах, я всё время забываю нечто важное. Я не чувствую больше ничего, кроме необъяснимого гнева и страха. Я боюсь людей, общества, ответственности, судьбы, неизвестности, краха. Я боюсь самого себя. И я не знаю, что я могу сделать с этим. А что с этим можете сделать Вы?
Хаз застыла, словно в некоем трансе. Она не ожидала, что ей вот так откроются. Что принц Шейн может рассказывать о своих переживаниях как на духу. Этот строгий и неприступный человек, который ценит свою страну выше собственной жизни и удобства. Это было неожиданно с его стороны, но, возможно, просто проблем накопилось чересчур много, даже для него. И ему просто ничего не оставалось, кроме как выплеснуть этот вулкан боли наружу. Хаз слушала, словно заколдованная, и образы возникали в её голове. Все эти слова были ей столь знакомы. Все эти случаи были столь похожи. Вся эта семья была проклята.
— Я… На самом деле, я не могу сказать, что могла бы сделать. Я, может, и ничего не могу, — созналась Хаз.
Она ожидала уже привычной реакции, которую ей показал когда-то Шаб: вопроса, зачем же она здесь нужна, если ничего не может сделать. Но этого не последовало. Она подняла взгляд на Шейна и Сейлу - те лишь внимательно слушали, ожидая, что Хаз сможет что-то добавить. И она продолжила:
— Я специализируюсь на лечении телесных недугов, Ваш же недуг — душевный, — сказала она. — Ещё я умею изгонять демонов. Душевные недуги в наше время тоже часто принято считать проделками Дьявола и бороться с ними молитвами и исповедями. Но это не одно и то же, и вряд ли это способно помочь. Много раз я была свидетелем того, как невиновных замаливали до смерти, пускай не было в их ликах ничего, связанного с Дьяволом. Они всего лишь имели совершенно другой взгляд на мир и имели собственные большие и малые страхи. Это было жестоко, неправильно и не действенно, и тогда я разочаровалась в некоторых методах нашего народа. Хотя в Вашем случае исповедь перед нами могла бы стать действительно важным маленьким шагом на пути борьбы. И, пускай это не нечистая сила в Вашей голове, эти демоны находятся в Вашей душе — это сомнения, переживания и волнения. Ваш недуг неизлечим, но его можно контролировать. Для этого Вам необходимо душевное спокойствие и знание того, что всё будет хорошо. Вы сказали, что Вы чего-то боитесь: за себя, за своих близких… Что именно Вас пугает? Чтобы достичь покоя, нужно устранить свой страх — устранить то, что им угрожает. Что есть угроза для Вас и Ваших близких?