Вчера он полностью очистил за одну ночь банк Вольфсона и Барра, не оставив в нем денег даже на покупку пачки сигарет. Почти одновременно от полумиллиона фунтов был избавлен банк Сток-Эксшанж, ограблен ювелирный магазин Хартмана, а его владельцу было перерезано горло. Недавно он похитил дочерей нескольких лондонских аристократов и вернул их только за поистине царский выкуп. Потом он очистил витрины Британского музея, где Его Величество не досчитался полотна Греза, двух картин Уистлера и дюжины невероятно дорогих изделий из благородных металлов. В обмен этот проклятый Джек оставил непочтительную и весьма ироничную расписку.
Ему приписывают также кражу нескольких секретных документов из военного министерства, за которые ему в Берлине с радостью выложат мешок золотых марок.
И что вы думаете? Он хотя бы раз попал в руки правосудия? Нет конечно. Его молва уже прозвала Джеком-призраком, это настоящее привидение из тумана и дыма, нечто неуловимое!
Можно не сомневаться, что у него в подчинении находится огромная банда, хотя полиции ни разу не удалось задержать ни одного ее члена. Напротив, Скотленд Ярд потерял нескольких своих ценных сотрудников. Негодяй придумал отвратительную игру — время от времени он присылает суперинтенданту Каннингу только что отрубленную голову одного из его детективов.
— Значит, вы полагаете… — пробормотал Харлисон и замолчал.
— Пока у меня нет ничего, кроме предположений, но я умею связывать одни факты с другими по законам логики.
Если Каннинг лично побеспокоился, чтобы встретить обычную стюардессу… Если он через несколько часов официально сообщает нам, что украденная драгоценность обнаружена… Делайте сами выводы из этих фактов!
— Я не решаюсь, — вздохнул Харлисон. — Все это просто ужасно.
— Тогда я сделаю это вместо вас в надежде, что это излечит вас. Так действует хирург, удаляя с помощью скальпеля опухоль или вскрывая нарыв. Нэнси Уорд совершила кражу на «Джервисе» и она является членом банды Джека-полу-ночника!
Выйдя из ресторана, он некоторое время стоял и смотрел вслед Черману, хромавшему немного больше, чем обычно. Он с наслаждением почувствовал больно хлеставшие его по лицу струи дождя.
Потом он долго бродил по городу и, наконец, остановился под водопадом из водосточной трубы к радости небольшой группы бродячих продавцов газет.
— Посмотрите на этого пьянчугу! Посмотрите на него! Гип-гип-ура! Да здравствует виски! Купите «Таймс», сэр! Там рассказывают о джентльмене, выпившем еще больше, чем вы, а также о беседе Остина Чемберлена с Джеком-полуночником!
— К черту Джека-полуночника! — заорал Роуланд.
— Вы должны сказать это ему самому! — выкрикнул кто-то из мальчишек. — Он разберется с вами! Наградит вас орденом Подвязки из пеньки!
Парижский гаврош, заслуживший за много лет репутацию существа остроумного и, по сути, не слишком зловредного, можно сравнить с его собратом из Лондона примерно также, как ужа с гадюкой.
Харлисон очень быстро понял это.
Через несколько секунд его окружила орда грязных и сопливых карликов, с дьявольскими ухмылками размахивающих самыми разными газетами и выкрикивающих совершенно нелепые новости.
— Смотрите, вот портрет джентльмена, который собирается откусить нос Джеку-полуночнику!
— Миледи, возьмите его в мужья! Вам не придется особенно тратиться на его еду, лишь бы было достаточно виски!
— Кто этот пьянчуга? Да это же приятель Джека-полуночника! Он только что украл у лорда-канцлера двенадцать су и, купив на эти деньги марок, отложил их на старость!
Его стали дергать со всех сторон. Он почувствовал острую боль от коварных щипков; чья-то грязная лапа принялась выуживать шиллинги из его карманов.
— Берегись, полиция! Смываемся! — заорал кто-то из малолетних бандитов. — Сейчас бобби одолжит тебе свой шлем, если ты пообещаешь выдать ему Джека-полуночника вместе с порриджем[50]!
И банда жестоких воробьев разлетелась во все стороны.
Полисмен дружески взял Харлисона за руку.
— Все в порядке, сэр, постарайтесь взять себя в руки. Вас проводить?
Алкоголь жестоко кружил голову бедняге Роуланду. Поступок Нэнси превратил отважного искателя приключений в тряпку. Лондонская улица внезапно показалась ему более бурным морем, чем Бискайский залив.
— Где вы живете, сэр?
— Я… По-моему, я… — пробормотал заплетающимся языком Харлисон.
В этот момент к ним подошел какой-то мужчина, и полисмен внезапно вытянулся по стойке «смирно».
— Каннинг! — воскликнул Роуланд.
Мужчина заметно удивился, но на этом общение с внешним миром для Харлисона закончилось.
Он очнулся в такси, резко тронувшемся с места, хотя шофер даже не попытался узнать у него адрес. Мимо заскользили незнакомые улицы. Роуланд со стыдом стряхнул с себя отвратительную хватку алкоголя.
— К вашим услугам, сэр.
Такси остановилось, и Харлисон шагнул на тротуар, сознавая некоторое просветление в голове и чувствуя себя более устойчиво на ногах.
— Доброго вам вечера, сэр!
И такси энергично рвануло с места, хотя таксист почему-то не стал требовать платы за проезд. Роуланд ошеломленно помотал головой и принялся протирать глаза, словно только что очнулся после глубокого сна.
Он находился на Найтрайдер-стрит.
— Я же не назвал ему адрес! — пробормотал Харлисон, тупо глядя, как красные задние фонари такси скрылись за поворотом. — Похоже, что теперь моя жизнь будет состоять из сплошных загадок!
Он ощущал тупую боль в висках, но алкогольный хмель полностью рассеялся, и он твердой рукой толкнул входную дверь своего странного убежища.
После первых же шагов он уловил, что в вестибюле что-то изменилось непонятным, но, как ему показалось, тревожным образом.
У него возникло смутное ощущение опасности, свойственное тем, кто побывал в краях постоянной борьбы за выживание.
Войдя в гостиную, он замер на несколько секунд, положив руку на выключатель, но не решаясь включить свет, вслушиваясь в таинственные ночные шорохи.
Он сразу же уловил звуки торопливых легких шагов.
Потом услышал приглушенное восклицание, шорох шелкового платья или меха.
Его пальцы инстинктивно нажали на клавишу выключателя; вспыхнул свет.
Он застыл, не в состоянии произнести ни слова: столовая исчезла! Вместо нее перед ним находилось странное помещение, со стенами, обтянутыми ярко-красной тканью, с необычной мебелью — большим черным диваном, столиком из полированного черного дерева, и на столике…
Харлисон не смог удержать крик: на столике лежал небольшой открытый ящичек из черного дерева, и внутри него на обивке из темного шелка находился ослепительно яркий огненно-красный предмет…
Рубин, похищенный из сейфа «Джервис Бея»! «Сердце Бхавани»!
Роуланд зашатался, словно внезапно разбуженный человек, потом ущипнул изо всех сил себя за руку и вырвал с головы клок волос.
Обстановка в комнате не изменилась, зловещая мебель осталась на прежнем месте вместе с похищенным драгоценным камнем.
Внезапно давящую тишину таинственного здания нарушила пронзительная трель телефона на втором этаже.
Харлисон с трудом стряхнул охватившее его оцепенение, вышел из странно изменившейся гостиной и поднялся на второй этаж.
— Это «Луна-Театр»? — спросил мужской голос в телефонной трубке. — Я хотел бы заказать два места на сегодняшний вечер.
— Готов предоставить вам два электрических стула! — рявкнул Харлисон. — И отправить вас обоих к дьяволу!
Он сердито швырнул телефонную трубку на аппарат, разозленный такой неожиданно банальной интермедией.