Каннинг попытался буркнуть что-то, но шеф продолжил:
— Я коротко поговорил с Морроу по телефону. Мне показалось, что он нервничал, но при этом явно был чем-то обрадован. Всего несколько слов, Каннинг, потому что мы должны быть крайне осторожны, когда речь идет о Джеке — полуночнике. Кто он? Это вы, я, кто-то другой, кто скрывается здесь, в нашем окружении? Где именно? Может быть, в чернильнице? Господи, этот негодяй вынуждает меня произносить очевидные нелепости; а Морроу сообщил: «Она растеряна, потеряла голову… Похоже, что она полностью утратила контакт со своим убежищем. Она скрывается в верховьях Темзы, в районе Снейк-хауза…»
— Я подозревал это, — пробормотал Каннинг. — А речную полицию предупредили?
— Разумеется… Морроу умело прикрывает свои тылы… Не исключено, что Снейк-хауз — всего лишь очередной ящик с сюрпризом, и ничего сверх этого.
— Весьма справедливое мнение, — согласился Каннинг.
Стенные часы пробили тридцать минут. Сэр Дембридж с удивлением посмотрел на серебристый циферблат.
— Он сильно опаздывает!
Каннинг с унылым видом принялся нервно шагать взад и вперед по просторному кабинету.
— Не нравятся мне эти опоздания, сэр. — произнес он. — Очень не нравятся…
Послышался негромкий свист, словно от закипающего чайника.
Сэр Дембридж слегка побледнел.
— Трубка капитана Гровера! Боже, Каннинг, у меня всегда мурашки бегут по всему телу, когда я слышу советы этого призрака!
Каннинг мрачно посмотрел на шефа.
— Призрак… — медленно произнес он. — Может быть, это и призрак… Позволю себе напомнить вам, сэр, что это вы подписали соглашение с ним на определенных условиях.
— Конечно, конечно! — нервно воскликнул сэр Дембридж. — Я полностью полагаюсь на вас в этой необычной ситуации. И дело даже не в том, что мои нервы превращаются в желе, когда я общаюсь с ним исключительно с помощью этой трубки, которая никуда не ведет. Меня крайне угнетает то, что к материальным делам Скотленд Ярда оказывается примешана определенная доля фантастики!
— У нас могущественный и ужасный враг, в борьбе с котором нельзя пренебрегать даже… — пожал плечами суперинтендант.
Снова послышался свист. Каннинг наклонился к цветочной вазе, стоявшей на каминной доске, коротко свистнул в ответ и прислушался. Через несколько секунд он выпрямился. На лбу у него выступили капли холодного пота.
— Случилось что-то очень нехорошее, — пробормотал он.
— Что-то пошло не так, как надо, Каннинг? — недовольно поинтересовался шеф.
— Раз уж в дело вмешался Гровер, значит, дело крайне серьезное.
— Черт возьми! Только этого нам не хватало!
В дверь постучали, и голос дежурного секретаря сообщил из-за двери:
— Сержант Морроу!
— Как вовремя! — дружно воскликнули сэр Дембридж и Каннинг, вздохнув с облегчением, словно до этого грудь у них была сдавлена какой-то тяжестью.
Они замолчали, не отводя глаз от входной двери, почему-то остававшейся закрытой.
— Что за дурацкие шутки! — недовольно пробурчал Дембридж.
Каннинг, стряхнув с себя оцепенение, подошел к двери и распахнул ее.
Перед ним простирался совершенно пустой коридор, и только в его дальнем конце на скамье дремал дежурный сотрудник.
— Эй, — крикнул Каннинг. — Кто-нибудь сейчас подходил к кабинету начальника?
— Нет, никто не подходил, сэр, — ответил дежурный.
— А где сейчас секретарь шефа?
— Это я, сэр, меня зовут Перкинс.
— Это вы сейчас стучались в дверь кабинета начальника?
— Нет, сэр, я даже не подходил к ней.
Неожиданно взгляд суперинтенданта остановился на незамеченном им до этого предмете, лежавшем перед дверью. Его глаза расширились от ужаса.
На полу перед ним лежал небольшой черный чемоданчик.
— Что все это значит? — взорвался шеф. — Что, никто не подходил к дверям? Никто, и, тем не менее…
Каннинг повернулся к нему, и движения у суперинтенданта были такими механическими, что он напомнил шефу заводную игрушку.
— Кое-кто подходил к двери, — прошептал он, держа на вытянутых руках небольшой темный предмет. — Это Морроу… Он здесь…
— Что!?
Каннинг молча кивнул, и сэр Дембридж в ужасе отшатнулся.
В Скотленд Ярде хорошо знали эти небольшие черные чемоданчики! Чемоданчики, в которых Джек-полуночник присылал властям головы их сотрудников.
До сих пор Харлисон был всего лишь нелепой игрушкой судьбы и неизвестных сил. Это действовало ему на нервы, и ему страстно хотелось плюнуть на все и сбежать.
Но откуда он мог сбежать? Из невидимой тюрьмы, в которой он, судя по всему, оказался? В его сознании бегство должно было проявиться в виде бунта против лиц, дергавших за веревочки и управлявших им, словно безвольной марионеткой.
И вот, наконец, сегодня он приступил к решительным действиям.
Он не был уверен, что не кидается, очертя голову, в самую гущу преступных махинаций, но он предпочитал ввязаться в пусть и достаточно сомнительную историю вместо того, чтобы оставаться мягкотелым, безвольным созданием.
В течение последнего месяца телефон на Найтрайдер-стрит молчал.
Обслуживание дома происходило так же загадочно, как и вначале, прежде всего, во время отсутствия Роуланда дома.
Он напрасно старался появляться дома в самое разное время, но ему ни разу не удалось застать служанку на рабочем месте.
Однажды он не выходил весь день. Сначала он занялся уборкой и стер пыль с мебели; потом приготовил на кухне кое-что съестное и даже подремал на оставшейся смятой после ночи постели. Ему эта деятельность не понравилась, и он решил больше не заниматься хозяйством. Оказалось, что он поздно спохватился; с этого момента его посчитали его собственной домработницей. Впрочем, он не расстраивался, так как хлопоты по хозяйству позволяли ему незаметнее проводить время.
Он начал находить удовольствие в мелких заботах. Он познакомился с владельцем книжного магазина напротив и с дорожным полицейским на перекрестке.
Все это продолжалось до дня, когда…
Весь день гроза бродила в окрестностях Сити, громоздя массивы фиолетовых туч и то и дело вспыхивая молниями. Потом она приблизилась и набросилась на Лондон, словно хищник на жертву.
На Вестминстер внезапно посыпались молнии; отражение зданий опрокинулось в реку с такой убедительностью, что можно было подумать, будто здания оказались унесены водой.
Безумные картины, порожденные адской фантазией, зароились в небе, меняясь слишком часто, чтобы напугать уличную толпу, стремившуюся поскорее найти укрытие.
Роуланд, у которого не было никаких дел снаружи, уютно устроился в кресле и занялся прореживанием стройных рядов курительных трубок, пробуя их одну за другой.
Он открыл давно начатую книгу, но внезапно пропавшее электричество позволило сумраку захватить комнату.
— Авария на линии, не иначе, — проворчал инженер.
И он предался мыслям без цели и без воспоминаний.
Телефонный звонок заставил его подпрыгнуть.
Это оказалась сотрудница телефонной станции, которая яростно обрушилась на него:
— Вы сошли с ума! Разве можно звонить по телефону в такую погоду? Вы же устроите себе пожар! — И она замолчала.
— Мистер Смит?
— Да, мадам…
Женский голос показался инженеру знакомым.
— Уже полночь…
Харлисон в первый момент отшатнулся от телефона, но тут же с усилием укротил свое желание говорить.
— Очень хорошо.
— Скорее! Электричество отключено во всем секторе. Никакая техника не работает. Я не могу скрыться. Гровер постарается схватить меня. Нужно опередить его. Верхняя Темза, дом 90.
Тон был одновременно умоляющий и повелительный, и явно хорошо знакомый. Роуланд не стал терять время на лишние вопросы.