— Отлично! — бросил он и положил трубку.
Верхняя Темза находилась неподалеку. Достаточно было пересечь несколько параллельных улиц, и он проделал это бегом, настолько его подхлестывал ужас в голосе той, которую он пока называл для себя незнакомкой.
Грозовое небо успешно очистило улицы от пешеходов. Харлисону неожиданно почудилось, что он очутился в покинутом жителями Лондоне, оказавшемся во власти безымянного ужаса.
Его протрезвила сильная пощечина внезапного порыва ветра, горячего, словно он только что покинул доменную печь.
Он помчался еще быстрее. Сейчас он был обычным прохожим, спасающимся от бури.
На улице Королевы Виктории ему почудилось, что наряду с угрозой природных стихий вокруг него возник какой-то новый враждебный элемент. Обычно заполненная плотной толпой улица оказалась почти совершенно пустынной, и только отдельные торопливые силуэты время от времени мелькали на перекрестках. Казалось, что странные тени подчиняются каким-то общим приказам; то тут, то там возникали небольшие группы, позволяющие предполагать наличие стадного инстинкта.
— Проклятье! — злобно ухмыльнулся Роуланд. — Столько шпиков!
Ему было наплевать на все; он мчался на выручку Нэнси Уорд, преступницы, вырвавшейся из когтей городской полиции.
Он удачно уклонился от столкновения с группой хулиганов, притворившихся, что они не заметили его. Впереди разверзся вход в подземку… Он успел заметить остановившиеся на нем косые взгляды укрывшихся там людей.
Полиция!
Он бежал, подталкиваемый в спину мощными порывами ветра, обрушивающегося с крыш. Его охватила глухая ярость: он сознательно оказался на стороне преступления!
— Ах, Нэнси, Нэнси! Хоть ты и воровка, но я люблю тебя!
Этот крик, казалось, вырывался из самой глубины его сердца.
Прямо перед ним возникла улочка — небольшая щель между стенами домов, но она должна была привести его прямо к Верхней Темзе.
Переулок был залит тенью; Харлисон устремился в него. Чья-то рука вцепилась в его пальто в тот момент, когда полыхнула молния и грянул чудовищный грохот.
Яростным движением инженер высвободился; он услышал крик боли, и, едва пробиваясь сквозь треск разрядов, до него долетели слова:
— Уже полночь! Пора начинать… Что, будем стрелять?
Харлисон чувствовал, что переживает роковые минуты своей жизни. Он не представлял, что ему сказать, но неожиданно услышал свой голос:
— Конечно, стреляйте! Но, черт возьми, пропустите меня!
И он помчался дальше, услышав позади громкие отрывистые звуки выстрелов, но гром гремел с такой силой, что эти звуки показались ему жалкими и бессмысленными.
Позади раздался крик смертельно раненого человека. Потом второй, третий… Роуланд бросился к дверям дома номер 90.
Сильнейшим ударом ноги он вышиб дверь, и она, распахнувшись, ударилась в стену с металлическим звоном гонга.
В вестибюле, предметы в котором он с трудом различал, он заметил прижавшийся к стене силуэт, закутанный в плотную вуаль.
— Смит… Харлисон.
Сердце Роуланда остановилась.
— Это вы! — прошептал он.
— Спасите меня! — глухо поговорила женщина в вуали.
— Я для этого и пришел.
Он увидел, как женщина зашаталась, и тогда он схватил ее, словно какой-то обычный груз, поднял и прижал к груди. Она вскрикнула от боли.
— Я вывихнула ногу, — сказала она.
Харлисон замер в растерянности. Все мысли разом как будто покинули его голову.
— Нам нужно действовать быстро, — сказала женщина прерывающимся голосом. — Мы должны добраться до воды, перейдя набережную. Одна я не смогу сделать это. Они еще там?
— Полиция? Да, они везде.
— Нет, наши люди! — отчаянно закричала она, словно потеряв голову от ужаса.
— Да! Они там!
— Значит, он меня услышал! — радостно воскликнула она. — Идем! Помогите мне выбраться отсюда! — потребовала она.
Они оказались снаружи под настоящим водопадом; струи дождя вертикально обрушивались с неба.
Молодая женщина радостно воскликнула:
— Машина! Она дождалась меня! Я знала это! Я знала!
— Это он! — буркнул Харлисон, и свирепое чувство ревности сжало ему сердце.
Мощный автомобиль прорвался к ним через завесу жидкого тумана, заполнившего улицу.
— Скорее!
Не совсем соображая, что с ним происходит, инженер почувствовал, как у него из рук вырвали его ношу и втолкнули ее в машину, сразу же рванувшуюся с места на полной скорости.
Он остался один под дождем, растерянный, ничего не понимающий. Внезапно его окружила толпа свирепых и что-то кричащих людей.
— По крайней мере, этого мы все-таки схватили!
Он не успел поднять руку, чтобы защититься. Жесткий холодный металл обхватил ему оба запястья.
Через пять минут его, избитого кулаками и дубинками, закованного в наручники и истекающего кровью, затолкали в какое-то темное помещение. Потом резкий удар швырнул его на грязный пол; это была камера полицейского участка Верхняя Темза.
Дежурный полицейский не успел ничего спросить у разгоряченных и бешено жестикулирующих полицейских, когда яростно затрезвонил телефон.
— Это Скотленд Ярд! Что у вас?
— У нас убито пять человек, сэр. А они… Эти черти смылись без единой царапинки!
— Женщина у вас?
— Какая женщина, сэр?
— Тройной идиот! Женщина из Снейк-хауза!
— Это не женщина, сэр, это мужчина!
— К черту! Вы последний болван!
Разговор на этом резко оборвался.
Гроза продолжалась всю ночь. Харлисон, избитый и замерзший, едва различал фиолетовые лампочки, горевшие за металлической решеткой его камеры.
Он услышал слабый скрип. Дверь в камеру отворилась и кто-то подошел к нему, совершенно неразличимый в полной темноте. Наклонившись над Харлисоном, он осторожно нащупал наручники на его запястьях и легко снял их.
— Идемте!
Ему напялили на голову шляпу так энергично, что закрыли ему глаза, и ему приходилось передвигаться вслепую.
Их шаги гулко прозвучали в пустом коридоре; кто-то подталкивал его, придерживая за плечи. Споткнувшись, он упал лицом вперед, почувствовав под собой мягкие подушки автомобиля.
— Что вам нужно? — спросил он неизвестно у кого.
Вместо ответа он почувствовал, как его руки снова обхватили стальные наручники.
Машина рванулась с места. Харлисон чувствовал толчки на рытвинах, торможение на поворотах. Наконец, машина остановилась.
— Выходите!
Что-то быстро скользнуло, словно змейка, по его рукам, и он почувствовал, что наручники исчезли.
Первым делом он сорвал с голов шляпу, закрывавшую ему глаза.
Он стоял в полном одиночестве перед перроном своего дома на Найтрайдер-стрит. Резко обернувшись, он увидел быстро удаляющуюся машину, доставившую его к дому. Неожиданно яркая вспышка залила все вокруг него.
Харлисон успел увидеть прижавшееся к заднему стеклу автомобиля неподвижное лицо китайца Ванга, пристально смотревшего на него.
Глава V
Долина царей
Едва лорд Карнарвон нашел усыпальницу Тутанхамона, как индустрия развлечений немедленно ухватилась за эту новинку тысячелетней давности. Появились фокстрот, духи, галстуки и шляпы в стиле Тутанхамон, а заодно и бары с этим же названием.
Мода преходяща, и фокстроты вскоре получили другие названия, не более и не менее дурацкие, духи в очередной раз стали называться «Вечер в Сингапуре» или «Розы любви».
Но заведение «Долина царей» в Лондоне сохранилось — это был шикарный дансинг, расположившийся в глубине одного из дворов Ковент Гардена, сияющий тысячей электрических лампочек, окруженный зеленой стеной лавролистной калины, бересклета и разных экзотических растений. Ходили слухи, что принцы королевской крови не стеснялись проникнуть за зеленую стену и отдать свой вечерний плащ портье из Африки или из Бирмы.