Инспектор был изумлен. Он заправился в Лондоне и за столь небольшую поездку не мог израсходовать все горючее. Дик постучал по бензобаку. Никаких сомнений — бак пустой. Очередной порыв ветра принес запах… бензина. Инспектор зажег фонарик и увидел, что стоит в луже. Кто-то отвинтил пробку и вылил бензин из его машины, пока он стоял и разглядывал фонари.
Дик закрутил пробку на место, подивившись еще и тому, что он не слышал ни звука. Как бы то ни было, он был совершенно беспомощен на безлюдной дороге.
Инспектор осветил фонарем ворота. Ветхая створка давно уже свободно болталась на петлях. Дик до сих пор не мог сориентироваться, где именно он находится. Но тут он понял, что эта стена отгораживает от дороги усадьбу «Виселицы».
Дик пошел вдоль аллеи. Неухоженный сад выглядел ночью непролазной чащей. Над головой инспектора сомкнули ветви верхушки тополей. Неожиданно свет фонарика упал на достаточно глубокую яму длиной в человеческий рост.
Бог мой, это похоже на свежевырытую могилу, — подумал Дик, и непроизвольная дрожь охватила его. Он ускорил шаги. Безвкусный квадрат жилого здания был уже рядом. Дик осветил голые стены и только теперь увидел, насколько они обветшали. Повсюду осыпалась штукатурка и торчали голые кирпичи. Дом стоял, погруженный в глубокий сон.
Дик подождал секунду, прежде чем стукнуть в дверь. По всему дому раскатилось гулкое эхо. У него появилось ощущение, что дом абсолютно пуст. Но куда же исчез его обитатель? Дик еще раз постучал в дверь. И тут он услышал приближающиеся шаги…
Дверь приоткрылась, и в щели показалось желтое лицо и черная борода доктора Сталлетти.
Дик уже видел его, но в безжалостном свете фонаря лицо Сталлетти показалось таким отталкивающим и ужасным, что он от испуга едва не выронил фонарь.
— Кто здесь? Что вам угодно? — послышался ворчливый голос старика. Вытек бензин? Нечего сказать, хороший у вас автомобиль. Бензин у меня есть, могу продать. Дарить ничего нельзя в наши тяжелые времена.
Сталлетти сделал вид, что не узнал посетителя даже тогда, когда впустил Дика в прихожую. На нем был черный халат, который густо покрывали бурые пятна. Обут Сталлетти был в сапоги, которые немилосердно скрипели при ходьбе. Судя по его виду он не умывался со времени последнего посещения Дика. Большие сильные руки Сталлетти были грязны, а ногти правильнее было бы назвать когтями. Правда, часть комнаты, которую было видно из прихожей, находилась в противоречии с общим видом здания и его владельцем. На полу лежал густой ковер, занавески были из тяжелого бархата, а позолоченные стулья и кресла были обтянуты французским шелком. С потолка свисала серебряная люстра, и дюжина ее электрических свечей заливала комнату ослепительным светом. Но на всем лежал толстый слой пыли, и когда Дик ступил на ковер, его окутало густое облако.
— Подождите меня здесь. Я принесу бензин, а вы приготовьте деньги.
Дик подождал, пока затихнут шаги Сталлетти, и тщательно осмотрел комнату, но не сумел определить род занятий ее хозяина.
Неожиданно послышался металлический лязг. Вернулся Сталлетти, держа в руках два бидона. Он поставил их на пол и вытер об штаны пыль с рук.
— Шестнадцать литров. Качество отличное. Будете довольны.
Дик недоверчиво глянул на него. Неужели хозяин до сих пор не узнал его?
Сталлетти, как будто угадав недоверие своего посетителя, пытливо уставился на него и спросил:
— Мы ведь уже встречались с вами, не правда ли? Вы тот самый сыщик, который забрал у меня «Общую морфологию»?
— Совершенно верно, господин профессор, я сыщик.
Что-то подсказывало Дику, что опасность совсем рядом, и он не спускал глаз с бородача.
— Вы, возможно, слышали раньше мое имя? Я пользуюсь неплохой репутацией в ученых кругах, — похвастался Сталлетти. — Но теперь давайте рассчитаемся. Уже поздно, а я готов свалиться от усталости.
Дик подал ему деньги.
— Сдачу можете оставить себе, — великодушно сказал он и с удивлением увидел, как профессор удовлетворенно сунул банкноту в карман. Судя по всему, он был не настолько горд, чтобы отказываться от этой подачки.
Сталлетти открыл дверь. Он вроде бы собирался что-то еще сказать, но потом передумал и захлопнул дверь перед носом своего гостя. Но не успела дверь закрыться, как в глубине дома раздался крик, полный ужаса и смертельной муки. У сыщика кровь застыла в жилах. Крик повторился и перешел в рыдания.
Мартин стоял на крыльце, сжав руки в кулаки. Ему хотелось ворваться в дом и потребовать объяснений. Но он сразу понял безнадежность такого поступка. Поэтому он нагнулся, взял бидоны и поспешил вниз по аллее. Обе его руки были заняты и от услуг фонарика пришлось отказаться. Так как глаза не могли помочь в этой кромешной тьме, оставалось положиться на слух.