И Гильдия Мастеров, и Держава Навсинай имели давнюю распрю с этим Союзом.
В последнее время "природники", как презрительно именовали их в Некрополисе отступили дальше на окраины континента, казавшаяся бесконечной "малая война" на трактах и караванных тропах поутихла. И Некрополис, и Навсинай не преминули отодвинуть свои пограничные столбы подальше на все четыре стороны света.
...Выше и толще становились древесные стволы, зелёный полумрак распространился окрест, особые тенелюбивые травы расстелились под ногами мягким ковром. Бесполезные птички-пустозвонки пропали тоже, теперь над головами неспешно, гордо и гармонично перекликались, выводили замысловатые трели сидские певуны - неказистые на вид, но пению их можно было внимать часами. Говорили, что язык свой сиды позаимствовали именно у птиц.
Здесь уже нельзя было шагать, беззаботно вертя головой по сторонам. Живые ловушки сидов действовали безотказно, а подобрать полный набор противоядий к их отравам до сих пор не смогли даже Мастера-Алхимики Некрополиса.
Знаменитые стражевые лозы, разнообразнейших видов, незаметно протянувшиеся под опавшей листвой, опутавшие лес невидимой паутиной. Присыпанные землей венчики-пасти хищных растений, гибкие лианы, больше похожие на настоящих, живых змей, и змеи, больше похожие на лиан, поскольку умеют присасываться к деревьям, выпивая соки. Подобные одеялам листья, бесшумно падающие сверху и окутывающие жертву подобно кокону, который не прорезать якобы никаким оружием. И так далее и тому подобное.
Гончей пришлось то красться на цыпочках, едва касаясь пальцами земли, то мчаться стрелой, кидаясь от дерева к дереву, а за ней, взрывая землю, из-под поверхности вырывались тугие петли ловчих лоз. Приходилось пробираться и поверху, чуть ли не по-беличьи перемахивая с ветки на ветку.
Хорошо ещё, что снадобье, которое Адверус дал сидхе, действовало безотказно, след держался чёткий и ясный. Гончая старалась не пускать в ход оружие. Лес сидов - одно громадное живое существо. Рань хоть одну лозу - мигом полетит весть, от корня к корню, всё дальше и дальше, в самое лесное сердце, где до сих пор не побывал ни один слуга Некрополиса (и куда, собственно говоря, нечего соваться и ей, Стайни) - а потом оттуда придёт поистине убийственный ответ. Правда, сама Гончая не могла понять, почему вся мощь леса не обрушилась на неё сразу же, как только сработала первая ловушка, чей широко распахнувшеся пасти, усеянной мелкими острыми зубами, Стайни избегла отчаянным прыжком лишь в самый последний момент.
Если всё здесь связано воедино - почему тогда ей дают идти дальше? Или ловушки срабатывают настолько часто, что сиды просто уже к этому привыкли?
Тоже может быть, должны же эти растительные монстры чем-то питаться...
...Там, где обитала нужная Гончей Ветвь, она добралась, как и рассчитывала, под вечер. В темноте лес сидов становился совсем дурным местом. Ходить по нему не могла даже она, Стайни, несмотря на всю выучку и эликсиры.
Гончая вскарабкалась высоко по гладкому стволу. Название этого дерева она знала только по-сидски, на любом из человеческих языков это прозвучало бы как бессмысленный набор звуков. Гладкая, тёплая кора на ощупь казалось кожей живого существа. Могучие ветви отходили от ствола совершенно горизонтально, однако в нескольких шагах от него резко устремлялись вверх, прямые, словно древки исполинских сарисс, коими бились непобедимиые до срока фалангиты старой Империи.
Здесь сиды проложили свои воздушные пути. Они не слишком любили ступать по земле, предпочитая иметь под босыми ногами живую плоть дерев. Дороги сидов являли собой перекинутые с одной развилки на другую узкие жерди, по который смог бы пройти разве что человек-циркач.
Стайни легко вскочила на жердь, пробежала по ней, ловко балансируя.
Разумеется, достичь изящества и грации истиннорождённой сидхи она не могла, но для слуги Некрополиса главное - действенность.
Гончая замечала многочисленные следы. Сиды были здесь. Оборванные черенки ореховых шишек, свисавших на длинных пружинящих стеблях, кое-где попадавшаяся шелуха, оструганный сучок (порой сиды не брезговали и инструментами). Деревья становились всё выше, листья - всё щире и темнее.
Лёгкие ветерки предупредительно шуршали в высоких кронах, словно норовя оповестить о чём-то слишком далеко зашедшую Гончую. Вскоре впереди замаячил первый огонёк и Стайни надолго замерла.
Ветвь, из которой Гончей надо было выкрасть сидху, насчитывала едва ли три десятка семей. В отличие от людей, сиды не жили постоянными парами. И для сида, и для сидхи считалось обычным сменить за долгую жизнь пять, шесть, а то и семь спутников. Хотя, конечно, бывали и такие, что все отведённые им долгие сотни лет проводили только с одним избранником или избранницей. О таких слагали баллады менестрели, однако сами сиды к подобному относились не слишком одобрительно. Их раса никогда не отличалась многочисленностью, а люди, кванги, суоры стремительно множились и занимали всё новые и новые земли. Особенно в этом преуспевали суоры, горластое низкорослое и длинноухое племя, у которых отчего-то сохранились хвосты. У них женщина, родившая меньше десяти детей, считалась неполноценной и подлежала осуждению всем многолюдством. Суоры служили неиссякаемым источником насмешек для всех остальных рас Райлега, отличаясь в то же время крайней вспыльчивостью и обидчивостью. Это уже привело к не одной войне.
Впереди голубел огонёк. Стайни почти наяву представила себе, как он лежит, неопаляющий, на подстилке из мха в глубоком дупле, освещая протянутую высоко над землёй дорогу холодноватым ровным светом. Граничный огонь. За ним, за тёмным переплетением ветвей - крошечные домики сидов. "Своего" у них очень мало. Оружие, одежда, немного деревянной посуды, простой инструмент. Сиды любят проводить время вместе. Уединяются они только на ночь. Они умеют быть "и вместе, и раздельно". А собираются они на общей площадке, плотном сплетении лиан и ветвей, сверху прикрытой плотной листвяной кровлей, защищающей от ветров и дождей.