И в целом мирно закончилось это первое массовое выступление любителей пощелкать. Но на этом дело не закончилось.
13
Грызуны готовились к решительной схватке. Они понимали, что правительство в скорлупе солдат – это твердый орешек, и одними зубами не обойтись. И вооружались грызуны. Разбившись на отряды, распределяли они поровну имеющиеся у них автоматы, пулеметы, гранаты. Было припрятано у них по гаражам и несколько бронетранспортеров, и даже один танк.
– Эх, нам бы еще артиллерию и авиацию! – говорил Меринов, почесываясь и прохаживаясь по комнате в одних трусах. – Главное – оглушить противника первым ударом!..
По меньшей мере, командующим армией чувствовал себя Меринов. Он собрал у себя на квартире (простите, на штаб-квартире!) ближайших помощников, чтобы отдать последние распоряжения. Это было собрание при свечах. Дело в том, что перегорела… эта… как ее?.. атомная электростанция. Впрочем, и канализация тоже вышла из строя. И если кому-то вдруг приспичивало, он влезал на подоконник и облегчался прямо из окна. Нелегкое, доложу я вам, облегчение! Ведь как-никак восьмой этаж. Но не стоит и упоминать, что тут все были орлы, и их головы не могли закружиться ни от каких высот.
На столе лежали карты. Среди дам, вальтов и прочих находилась и карта города. Меринов смахнул с нее лузгу. Стрелки, нарисованные на ней, показывали, что дни неприятеля сочтены. Кружочками были обведены объекты, которые следовало захватить.
– Господа, – почти торжественно сказал Меринов и ткнул грязным ногтем в карту, – мой план прост, как все генеральное. Мы одновременно будем наступать на мэрию и на все городские ворота.
– Мой генерал, как бы нам не распылиться!
– В этом и заключается вся хитрость. Мы пустим пыль в глаза противнику. Чем больше шуму и пыли, тем лучше! Противник замечется, не зная, куда ему бросить свои силы… А ворота нам надо отбить потому, что за ними нас ждет подмога. Там наши полевые братья стоят уже лагерем. Кстати, с ними много пухленьких мешков! Доведите это до подчиненных для поднятия духа, так сказать.
– Но, мой генерал, – робко заметил другой командир отряда, – быть может, мы сначала все-таки захватим кинотеатры?
– Я думал над этим. Но это было бы слишком легко. С кем же мы там будем драться? Со старушками-вахтершами? Стыдитесь, господа!.. Кино от нас не уйдет. Оно пойдет на третье.
– Вот хорошо-то! Целый день будем грызть семечки и смотреть боевики.
– Нет, лучше мультики! – воскликнул третий командир отряда.
– Нет, боевики!
– Нет, мультики!
– Тьфу на тебя!
– Вот тебе!
– Цыц, поганцы! – Меринов треснул кулаком по столу. – Перегрызу, как людей!.. Слушай мою команду! Выступаем сегодня в шесть, ноль-ноль. Перед боем всем выдать по стакану семечек. А теперь сверим часы…
Но часов ни у кого не оказалось, в том числе и у самого главнокомандующего.
– Не беда! – быстро нашелся тот. – Моя жена всегда встает в это время. Она нам просигналит. Вот только какой бы сигнал придумать, чтобы все услышали?
И тут будто взрыв взорвался в доме. Дом тряхнуло так, что стекла посыпались. А заодно со стеклами вылетел один из командиров, орлом сидевший на подоконнике штаб-квартиры.
– Это сигнал! – крикнул Меринов. – Отставить выступление в шесть, ноль-ноль. Атакуем немедленно!.. Вера, где мои сандали?
А произошло следующее.
Ночной воздушный патруль, пролетавший над небезызвестным домом, заметил неладное. Прожектор вертолета выхватил на миг на одном балконе нагло желтеющие цветы. Это был второй этаж того же подъезда, где проживал Меринов. Это была квартира Саши Краузе.
Стоп – машина! Мишка, видишь балкон?.. Бери его на абордаж! И вертолет снизился и завис, прислонившись боком к решетке балкона. Милицейский высунулся оттуда и большими садовыми ножницами срезал злаки, покидав их в кабину.
По тому, насколько быстро и виртуозно ребята произвели стрижку и абордаж, можно было заключить, что это занятие для них не внове. И действительно, уже многим любителям балконных урожаев остались одни корешки. А многие даже и не поняли, откуда, что называется, дует ветер, хотя во время стрижки находились дома. Настолько бесшумно, почти неслышно, как холодильник, работали пропеллеры. И грешили на соседей неудачливые мичуринцы.
Саше Краузе удавалось долго сохранять подсолнухи благодаря тому, что он их покрасил в красный цвет. Но тут как назло прошел дождь, и всю акварель смыло. Случись это днем, Саша быстро бы исправил положенье, как уже бывало не раз. Но в этот раз и дождь, и вертолет застали Сашу во сне.