С у х о в (усмехнулся). Отдельно. (Пьет молоко.) Раскормишь ты меня, вон за две недели — килограмм прибавил.
О л я. Не килограмм, а кило двести.
С у х о в. Когда тебе на дежурство?
О л я. Скоро. К шести.
С у х о в (ест мед). Устроили мне сладкую жизнь.
О л я. Вот и хорошо. А то придумали свой Краснодар. Ну что вы там один-одинешенек? Люди должны лепиться друг к другу. Тем более — вас здесь все любят.
С у х о в. Жалеют.
О л я. Ну и что? Жалеют — значит, любят. (Помолчав.) Вот я когда читаю о комсомольцах двадцатых годов, не о том, как они погибали, — там уже что говорить! А о том, как жили, любили… ведь они были счастливы!.. а я читаю и реву. Отчего?
С у х о в. Не знаю… Ничего я уже не знаю.
О л я (помолчав). А правда, что вы с Катериной Ивановной… любили друг друга?
С у х о в. Нет. Неправда. Я — любил. А она… (Усмехнулся.) Только все это было позже, не в двадцатых.
О л я. Я понимаю — перед войной.
С у х о в. Оба мы с Владимиром Ивановичем любили Катю. А потом — да, война… Причащался народ, белую рубаху надевал. Все, что было лучшего, — раскрылось. Вот и мы с Володей клятву друг другу дали: кто живым останется — Катю разыщет. Ну, меня зимой сорок первого миной приласкало — все, думаю, концы… а тут он — подполз, на спину взвалил… и попер.
Пауза.
После госпиталя демобилизовали. Обдумал я ситуацию и решил исчезнуть.
О л я. Почему?
С у х о в. Потому…
О л я (тихо). Что?.. Неужели и сейчас?..
С у х о в. А куда денешься? (Помолчав.) Мне теперь, брат, все можно. (Переводит разговор на другую тему.) А вы с Климом как познакомились?
О л я. Я в ателье работала по ремонту обуви, ну вот, послали нас по квартирам заказы собирать — план горел. Вхожу — парень пол моет. Так это меня поразило… но виду не подала. (Помолчав.) Вот и все.
С у х о в (улыбнулся). Да… бурный роман.
О л я. Алеша, конечно, красивее, зато Климушка — проще, тот по мне.
С у х о в. Глупости говоришь. (Внезапно.) Зря ты меня сюда притащила.
О л я. Ну почему? Почему? Все вам рады, вы же знаете. И за талант вас уважают.
С у х о в. Брось… Мелкий я человек.
О л я. Вы-то мелкий?! (Помолчав.) Это не вы мелким оказались…
С у х о в (резко). Нет! Неверно… Неверно. Все гораздо сложнее. Можно понять… и нужно.
О л я. Нет, нельзя. И не нужно.
С у х о в. Ты не вправе судить.
О л я. А вы?
С у х о в. Я — судить? Володю?..
О л я (тихо). Дядя Валя!
С у х о в. Ну что?
О л я. Оказывается, можно вот так: один человек, хороший, добрый, сперва тебе жизнь спас, своею рискуя, а потом — просто помочь — испугался, струсил. А другой, тоже… прекрасный человек — простил?
С у х о в. Поживи с наше, канареечка, — поймешь.
О л я. Тогда поздно будет. Мы ведь сейчас на вас глядим. Я в этой семье, считайте, заново родилась. Все тут выше меня, и вдруг — кто? Владимир Иванович!.. Я бы не смогла.
С у х о в. Что?
О л я. Принять… от такого… помощь.
С у х о в. Это ты про меня, что ли? Что я у вас тут живу?
О л я. Нет. Я про вашу повесть.
С у х о в. Дурочка… Тебе все охота так: вот добрые, а вот злые. А так не бывает. Владимир Иванович — мой друг, и я никому не позволю… Никому…
Входит В л а д и м и р И в а н о в и ч. Оля вскакивает, убегает.
В л а д и м и р И в а н о в и ч. Чего она?
С у х о в. Так…
В л а д и м и р И в а н о в и ч. Я говорил в исполкоме — дадут мне квартиру побольше, тебе отдельную комнату выделим. Живем, Валька! Ну что ты? Что? Обижаешься?
С у х о в. Нет… Что ж… Я ведь вижу. Наверное, и в самом деле ни к чему это все.
В л а д и м и р И в а н о в и ч. Что?
С у х о в (помолчав). Пусти ты меня отсюда.
В л а д и м и р И в а н о в и ч. Перестань! Вылечим, на ноги поставим, книжка выйдет…
С у х о в. Не надо!..
Пауза.
Вовка! А ты… ничего не растерял? А? Суетишься много. (Помолчал.) Копится во мне что-то…
Пауза.
В л а д и м и р И в а н о в и ч. Главного не говоришь.
С у х о в. Верно, не говорю. (Помолчав.) Катя спрашивала про меня? Тогда?..
В л а д и м и р И в а н о в и ч (с трудом). Спрашивала.