Г е н а (улыбаясь). Мать, это не впечатляет.
Д я д я М и х а (он несколько протрезвел). Друзья! То, что здесь произошло сейчас, — абсолютно естественно! Мы живем в другое время. Презренный металл стал действительно презренным…
Пауза. Анна Иванна призадумалась.
Г е н а (ирония). Эх, мать, да фиг с ним! Вон я — утром пораньше метлой отмахал и получил свои восемьдесят форинтов. А днем профессор Кан нам лекции читает. Выгонят из дворников — пойду в физики.
А н н а И в а н н а. Так это ты! А я всю жизнь преподаю пение… в детском садике. А на чем я там играю! Не рояль, а старая колода. И вообще…
Д я д я М и х а. Да, вы правы, трудностей еще хватает, но важна тенденция. А она такова: (Анне Иванне) вам прибавляют зарплату, мне — пенсию, (Гене) вам уже повысили стипендию… И вот тут… я наблюдаю влияние роста реальных доходов на душу, понимаете, душу населения, и что я вижу?
Г е н а. Душа трещит.
Д я д я М и х а. Нет, нет и еще раз — нет!
Входят К и р и л л и Ш е ф со стулом. Кирилл весел и оживлен. Шеф слегка возбужден, но умело скрывает свои чувства за иронией.
К и р и л л. Ну вот, все выяснено: вместе с другим барахлом он был сдан в комиссионку больше года назад. Все, кроме него, распродали, а стул никто не брал. Уценяли, искали хозяина, он не явился, и вот теперь это — бесхозное имущество. Доход от продажи — три рубля пятьдесят копеек — капнет государству.
Д я д я М и х а. А ты сказал им… (на ящик) про это?
К и р и л л. Привет! При чем тут магазин?
Л е н о ч к а (матери, спокойно). Ну, видишь? Теперь они вообще ничьи. Слушайте, у меня есть предложение. Давайте купим маме в садик рояль!
Ш е ф. Момент! (Кириллу.) Дай сюда.
Кирилл дает Шефу облигации.
Государственный заем — это не рояль. Это новые заводы, школы, кинотеатры, типографии, наконец… (понизив голос) нужды обороны. Да, пока еще — увы!
Д я д я М и х а (тихо, Анне Иванне). Сейчас он предложит вам купить танк.
А н н а И в а н н а. Фу! Как вам не стыдно!
Ш е ф. Так вот: не три пятьдесят, а все это я возвращаю… в сберкассу. Ибо государство… (проникновенно) товарищи, государство — это же мы.
А н н а И в а н н а (нерешительно). Позвольте… Но тогда и я — тоже. Может быть, можно действительно вернуть в сберкассу — те… Сразу. У меня их целый ящик. Не все ли равно государству? Их тоже погасят… Я согласна даже на бо́льшую сумму. Да хоть все! Кира! Я их сейчас принесу, а ты мне обменяешь один к десяти, Да?
Г е н а (смеется). Ай да мать! Светлая голова!
Ш е ф. Нет! Анна Иванна, дорогая, — нет! Это бестактно, извините — бестактно по отношению к министерству финансов. Все, вопрос ясен. (Хочет положить облигации в карман.)
Г е н а. Минуточку… (Подошел к Шефу, твердо взял его за руку.)
Мгновение — и оба напряглись, но Гена сильнее. Шеф уступает ему облигации.
К и р и л л (весело). Люди! Я торжественно обещаю и даже слегка клянусь… искать владельца стула, и провались я на этом самом паркете, если хоть на волосок дрогнет моя душа.
Л е н о ч к а. А я бы отдала их в милицию.
А н н а И в а н н а. Ни в коем случае!
Ш е ф. Правильно. Это исключено. В милиции работают такие же люди, как и мы с вами.
Г е н а. Что вы хотите этим сказать?
Ш е ф. А что вы подумали, молодой человек?
Л е н о ч к а (предотвращая угрозу ссоры). Люди! Люди! Пошли танцевать! (Включает проигрыватель.)
Кирилл и Леночка танцуют, остальные, каждый по-своему, переживают случившееся. Вдруг Анна Иванна вскакивает, выключает проигрыватель.
Что случилось, мама?
А н н а И в а н н а (весело). Про-ве-рить… Их надо проверить!
Ш е ф. Ну знаете…
Хлопнув дверью, Шеф уходит.
З а т е м н е н и е.
Край уходящего за кулисы барьера. Обеденный перерыв. За окошком с надписью «Контролер» завтракает молодая красивая женщина — Р а и с а. Радио передает очередной детектив. Резкий звук автомобильных тормозов.
Г о л о с ч е к и с т а. «Руки!»