К и р и л л (еле сдерживаясь). Да вы можете вообще не вмешиваться?! (Произносит как брань.) Сорока-мать!
А н н а И в а н н а. Ах так! (Хлопнув дверью, выбегает.)
Л е н о ч к а. Ты не смеешь так называть мою маму!
Унылая пауза.
Она проверила еще десять штук.
К и р и л л. И что?
Л е н о ч к а. Еще пятьдесят тысяч.
К и р и л л (тихо). Повтори…
Л е н о ч к а. Пятьдесят.
К и р и л л. Чего?
Л е н о ч к а. Тысяч. Плюс те шесть — итого пятьдесят шесть.
К и р и л л (бессмысленно). Кого?
Л е н о ч к а. Ну, тысяч! Тысяч!
К и р и л л. Тэк-с… (Помолчав.) А собственно, что ты трепыхаешься? Что мы с тобой — станем эксплуатировать пролетариат? На бирже играть? Войну на Ближнем Востоке развяжем?
Пауза.
Л е н о ч к а. Ты меня любишь?
К и р и л л (думая о своем). Пятьдесят шесть…
Л е н о ч к а. Что?
К и р и л л. А?..
Л е н о ч к а. Я спрашиваю: ты меня любишь?
К и р и л л (закипая). А других вопросов у тебя не возникает?
Л е н о ч к а (просто). Нет.
К и р и л л. Что, все твои потребности уже удовлетворены?
Леночка бросает на Кирилла красноречивый взгляд.
Да я не про то… Но вот это (жест на окружающую обстановку) тебя устраивает?
Л е н о ч к а (горячо). Тебе дядя Миха обещал трюмо, а мама хотела достать ширмочку!
К и р и л л (ирония). Ах, трюмо, ширмочку… да, конечно, нам не хватает только ширмочки. (Обнял Леночку, она прижалась к нему.) Бедная ты моя. Оба мы бедные.
Л е н о ч к а. Твой Шеф приходил.
К и р и л л. Зачем?
Л е н о ч к а. Предлагал делиться.
К и р и л л. Делиться? С кем?
Л е н о ч к а. Со всеми сотрудниками.
Пауза.
К и р и л л. Вот свинья! Я же ищу хозяина!
Л е н о ч к а. Он предлагал, если не найдешь.
К и р и л л. Найду. Куда он, зараза, денется.
Пауза.
Ну, давай посчитаем.
Л е н о ч к а. Что?
К и р и л л. Наш бюджет. Семейный.
Л е н о ч к а. Зачем?
К и р и л л. Ну, просто так… вдруг мы живем не по средствам? Значит, мои сто тридцать пять…
Л е н о ч к а (с гордостью). Теперь уже сто пятьдесят, ты же старший редактор.
К и р и л л. Верно, сто пятьдесят; твоя мама — восемьдесят, итого — двести тридцать. Сколько ты получила в «Мурзилке»?
Л е н о ч к а. Двадцать три рубля.
К и р и л л. Ого! Здорово! Ну, Генка, как всегда, — нуль без палочки.
Л е н о ч к а. Почему? Вчера он купил батон и двести граммов колбасы.
К и р и л л. И сам съел.
Л е н о ч к а. Ну зачем ты так?
К и р и л л. Да на здоровье, мне не жалко! Я хочу, чтобы ты почувствовала… хоть раз… За квартиру — двенадцать рублей, плюс свет, газ, телефон, да!.. Проездные билеты — в общем остается двести. Теперь обеды…
Л е н о ч к а. Кирочка…
К и р и л л. Подожди… Обеды. В среднем я наедаю на рубль. А ты?
Л е н о ч к а. Не знаю, меньше, конечно.
К и р и л л. Вот видишь, ты даже не знаешь… Так… а мама?
Л е н о ч к а. Она обедает в садике, это гроши.
К и р и л л. Из грошей все и складывается.
Л е н о ч к а. Ты что же, хочешь, чтобы она голодной сидела?
К и р и л л. Ничего я не хочу!
Пауза.
Завтраки: кофе, сыр, каша… (С осуждением.) Почему твоя мама не ест кашу?
Л е н о ч к а. Она ее не любит.
К и р и л л (холодно). Это ненормально.
Пауза.
Л е н о ч к а. Сапоги мне нужно, вот что! И зеркало. Нам.
К и р и л л. Вот видишь?.. Ни черта не сходится.
Л е н о ч к а (нежно). А я тебя все равно люблю. (Бросается к мужу на колени, целует его.) Ты умный, благородный, честный.
К и р и л л (обнял Леночку). Конечно, сто пятьдесят в месяц — это хорошо. Здорово. Значит, не зря я учился. И тебе надо учиться. Обязательно. И у тебя будут свои сто пятьдесят. А это уже триста. (Встает, осененный мыслью.) Ленка! Я понял: судьба взяла нас за шиворот, как кутят, и поставила перед великим испытанием: таскать в кармане пятьдесят шесть тысяч. Это — как угли. В мозгу.
Пауза.
Ведь нам с тобой было хорошо? До этого?