Д и н а. Завидный характер.
Р о м а. При чем здесь характер? Это мое кредо: отдавать себя всего, без остатка, делу. Мне не важен мой кабинет с селектором и «вертушкой», и, ей-богу, если моя секретарша подаст к кофе не «КВ», а «три звездочки» — я не умру; наконец, даже то, что сам я живу на окраине, в Веселом Поселке, — не велика беда. Рядом живут рабочие люди. Мы в одном строю, делаем одно дело, исполняем свой долг. Строим мы, черт возьми, новое общество или так — трали-вали? Нужна чистая совесть. Конечно, я тоже человек, бывает тяжело, одиноко, и вот тут… тут мне нужна красивая, умная, молодая жена, но не для чего-нибудь! Нет!
Д и н а (иронически). Строить новое общество.
Р о м а (весело). Правильно.
Д и н а (смеется). Здорово это у вас получается.
Р о м а. А у меня все здорово получается. И у вас получится, вот увидите. Хотели бы вы, например, махнуть за границу месяцев эдак на шесть?
Д и н а (искренне). Хо! Еще бы!
Р о м а. Все. Больше вопросов нет. Итак, стискиваем зубы на период ремонта. Вообще, за один день недурно разворочено. (Непонятно.) Может быть, в данном случае я и ошибаюсь?.. (Оглядев комнату, стучит пальцем по шкафу.) А это все мы заменим.
Г о л о с и з ш к а ф а. Войдите.
Р о м а. Что такое?
Дверца шкафа отворяется, из него выходит заспанный П а в е л И в а н о в и ч.
П а в е л И в а н о в и ч. Доброе утро. Виноват… что, уже вечер? О-ля-ля! Засиделся. Спокойной ночи. (Нетвердой походкой удаляется.)
Пауза. Дина падает в кресло, хохочет.
З а т е м н е н и е.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
На следующий день, утром. В квартире полный развал. П а в е л И в а н о в и ч сидит в задумчивости. Звонит телефон.
П а в е л И в а н о в и ч (сняв трубку, привычно). Библиотека… ремонт… неизвестно. Что?.. Маляр. Один… а кто это? Кто это?.. Алло!.. Алло!..
В прихожей появляется Ю л и я И в а н о в н а с покупками.
Ю л и я И в а н о в н а. А, вы уже здесь? Ну что ж, доброе утро, сударь.
П а в е л И в а н о в и ч. Юлия Ивановна! Я вчера…
Ю л и я И в а н о в н а. Да уж, повертелась я из-за вас. (На учиненный Павлом Ивановичем погром.) Вы что, всегда такой буйный во хмелю?
П а в е л И в а н о в и ч. Помилуйте, у меня и душа не принимает.
Ю л и я И в а н о в н а. Видела я, видела, как она у вас не принимает.
П а в е л И в а н о в и ч. Но ведь и вы, извините, тоже…
Ю л и я И в а н о в н а. Что?!. Я уснула в собственном кресле, а вы, сударь, где? А эта лужа? А потолок? А шкаф? Нет, положительно, вам просто нельзя ни капли! Ну, ладно, забудем. Идите завтракать.
П а в е л И в а н о в и ч. Спасибо, я не голоден.
Ю л и я И в а н о в н а. Не выдумывайте. После вчерашнего — надо поправиться, только теперь уже молочком, молочком.
Садятся, завтракают.
П а в е л И в а н о в и ч. Удивительно: голова ясная — а ноги несут в шкаф.
Ю л и я И в а н о в н а. А у меня наоборот: в голове — муть полнейшая, а ноги… Ну, пластиночка! Вот вам — Запад! Разлагает начисто. И потом, это сознание, что нигде не работаешь… ни перед кем не отвечаешь… сдала я, сдала, сдала…
П а в е л И в а н о в и ч (нерешительно). Я тут предпринял одну акцию… Утром ходили мы с Михаилом в универмаг. Насчет работы.
Ю л и я И в а н о в н а. Вы хотите переменить службу?
П а в е л И в а н о в и ч. Да нет… Понимаете, там требуются сторожевые псы.
Ю л и я И в а н о в н а. Ха-ха-ха! Извините, я думала, вы про себя.
П а в е л И в а н о в и ч. И платят прилично — шестьдесят целковых.
Ю л и я И в а н о в н а. Что ж, вполне.
П а в е л И в а н о в и ч. Вы бы знали, какой нам экзамен учинили! Надо было брать след, подавать голос, приносить палку.
Ю л и я И в а н о в н а. И как, справились?
П а в е л И в а н о в и ч. Блестяще… Я почему пошел? Есть инструкция горфо — платить деньги можно только людям.
Ю л и я И в а н о в н а. Естественно. Не может же собака расписаться в ведомости.
П а в е л И в а н о в и ч. Не в этом дело. Речь идет об оформлении. (Мнется.) Вы только не обижайтесь… Я подумал о вас. Вы бы не согласились?