Как раз тем летом 1942 встал вопрос о судьбе железнодорожных войск, поскольку в связи с летними неудачами наших войск высокопоставленные командиры отступающих фронтов часто пытались использовать их как обычные стрелковые подразделения. Но командующий железнодорожных частей сумел убедить самого Сталина, что нельзя разбрасываться ценными кадрами, которых никто не сможет заменить при наступлении. В результате совещания решением ставки железнодорожные войска были сохраны.
Окончательно оторвавшись от немцев, но не найдя и своего начальства, воины-железнодорожники в своем солдатско-сержантском коллективе стали решать, куда им податься. Дороги было две: на юг и на восток. Красноармеец Лешка Антонов сказал, что на востоке, в Сталинграде, куда все больше откатывались советские войска, и в мирное-то время было голодновато, а на юге, на Кавказе, прокормиться всегда было проще. К его мнению, человека бывалого, прислушались. И пошла их группа на юг. Вот в результате этого гастрономического решения судьба и развела товарищей отца с их 84-м отдельным путейским батальоном, который в составе 27-й отдельной железнодорожной бригады тем временем отходил именно к Сталинграду, где потом принимал активное участие в его героической обороне.
Пока красноармеец Алексей Антонов совершал свой анабазис от Харькова до северного Кавказа, его старший брат лейтенант Михаил Антонов находился в рядах 29-й стрелковой дивизии.
6 июня 1942 г. дивизия стояла в Можайском районе Московской области. Но в виду ухудшения положения наших войск после неудач под Харьковом и прорыва немцев на южном направлении, дивизию снова погрузили в вагоны и повезли на юг.
К 20 июля 1942 составы остановились и выгрузились на станции Джутово в Сталинградской области. 299-й стрелковый полк начал готовить себе позиции у станицы Верхне-Курмоярская. В сводке по дивизии начальника штаба написано, что артиллерии не хватает снарядов всех калибров.
Уже 21 июля дивизия вступила в первые бои с немцами. Оборонительные бои продолжались до 3-го августа, а потом дивизия начала отход на восток. 9 августа она возле хутора Верхне-Кумский, 12 августа у хутора Громославка. Затем ее полки отводят в резерв. Но в резерве были недолго, уже 18 августа дивизию отправили затыкать очередной прорыв немцев у совхоза имени Юркина. Однако отбросить немцев не удалось. В боевой сводке дивизии за 20 августа так и написано: «299-й сп вел ожесточенные оборонительные бои». В сводке за 23 число после информации об уничтожении «до 800 солдат и офицеров противника» честно написано: «В результате больших потерь 1-й стр. батальон расформирован, а личный состав влит во 2-й батальон». В сводке за 24-е августа говорится, что впервые окопы 299-го полка были обстреляны зажигательными минами с белым фосфором. По отчету о потерях к 28 августа дивизия недосчитывала убитыми, ранеными, пропавшими без вести около 2800 солдат и командиров.
После нескольких дней затишья, когда бойцы 299-го стр. полка упорно окапывались, 29 августа произошло событие, о котором, возможно, не подозревал и сам лейтенант Михаил Антонов.
Исследуя в очередной раз интернет, я вдруг обнаружил интереснейший документ:
https://pamyat-naroda.ru/heroes/memorial-chelovek_donesenie3517126/ согласно которому:
«Антонов Михаил Васильевич, лейтенант, командир роты, кандидат в члены ВКП(б), дом. адрес Воронежская обл., г. Грязи, ул. Советская, д.27, 1912 г.р. Пропал без вести, в Ворошиловском районе Волгоградской области, Абганеровский с\с, в районе ст. Абганерово».
Самое интересное, что согласно журналу боевых действий 29 августа 1942 года 299-й стр. полк в боевых действиях активного участия не принимал, а упорно окапывался. И даже 30 и 31 августа никаких сведений о боях в журнале нет. А вот после 31 августа ведение журнала боевых действий полка неожиданно прекращается и возобновляется только 1 октября 1942г. Полковому писарю было явно не до ведения боевой летописи части.
Скорее всего, главные события произошли немного в стороне от позиций 29-й стрелковой дивизии. Согласно боевым картам от 29-31 августа 1942 года катастрофа произошла у соседей слева.
Немецкие моторизованные части смяли оборону 126-й стрелковой дивизии и оказались в глубоком тылу 208-й и 29-й советских дивизий. Буквально у них за спиной. Согласно официальным источникам существует менее радужная картина конца августа:
«Особенно тяжёлый бой дивизия приняла 30.08.1942 года, будучи рассечённой, потерявшей связь с командованием, частично окружённой».
Становится понятно, что командование опять потеряло свои полки и всех, о ком не было сведений, тут же записывало в «пропавшие без вести». Так, видимо, и произошло с лейтенантом Михаилом Антоновым. Один ли он потерялся, или вместе со всей своей ротой, сейчас рассказать некому.
«Разрозненные подразделения дивизии к 31.08.1942 года вышли на южную окраину Сталинграда».
Начались тяжелейшие оборонительные бои. В одном из них в сентябре 1942 года впервые на этой войне был серьезно ранен лейтенант Антонов М.В. Характер ранения мне пока не известен, а выдумывать я ничего не буду.
Месяца полтора- два он пролежал сначала в дивизионном медсанбате, затем в военном госпитале №1268 в городе Саратове. После лечения он вернулся в тот же 299-й стрелковый полк на ту же должность - командира стрелковой роты.
Судя по всему, он успел попасть как раз к самым важным событиям битвы за город на Волге.
«20.11.1942 года в 14 часов 20 минут 29-я стрелковая дивизия пошла в наступление, участвуя в окружении немецкой группировки под Сталинградом».
Александр Дубровский, уже будучи танкистом, осенью 1942 года тоже наверняка участвовал в битвах на юге нашей страны, может, под Сталинградом, может, на Северном Кавказе. Достоверными сведениями я пока не владею. Но со слов его сестры Веры Васильевны Рашевой (Антоновой), танкистом он воевал недолго. Вскоре он был серьезно ранен и длительное время находился на излечении.
Тем временем младший из братьев – красноармеец Алексей Антонов- с группой сослуживцев шел на юг. Шли солдаты-железнодорожники степными дорогами до города Пролетарска. И уже оттуда их путь строго совпадает с железнодорожными путями на Сальск и Тихорецк. Видимо, где-то на этих перегонах они попали на очередной сборный пункт Красной Армии, и их, согласно записям в военных билетах, отправили в ближайшую железнодорожную воинскую часть. Теперь это была доблестная 1-я гвардейская ж-д бригада. И уже в ее рядах они продолжили отступление на Армавир, Минводы, Беслан и Орджоникидзе.
В боестолкновениях воины-железнодорожники участвовали уже реже, но под Грозным Алексей Антонов чуть не попал в очередную переделку. Его поставили охранять нефтебазу. А тут, как специально, прилетели немецкие самолеты и начали бомбить. Алексей представил, что с ним будет, если хотя бы одна немецкая бомба упадет на охраняемую им территорию. Он уж было собрался «отступить» от взрывоопасного объекта в ближайший населенный пункт, как вдруг заметил, что немцы бросают бомбы именно на все вокруг нефтебазы, но стараются не попасть в цистерны с горючим. С точностью, надо заметить, у немецких летчиков все было в порядке. Алексей сообразил, что запасы горючего немцы явно берегут для себя, надеясь их захватить, а уничтожают именно охрану. Так что выгоднее было не покидать свой пост и оставаться возле цистерн, в относительной безопасности пережидая бомбежку.
Грозный немцы так и не взяли и до охранявшихся красноармейцем Антоновым цистерн так и не добрались.