«Создана дивизия в сентябре 1939 года в Белоруссии. В сентябре-октябре 1939 года она принимала участие в освобождение Западной Белоруссии от польских панов. В декабре 1939 — марте 1940 года 150-я сд участвовала в советско-финской войне. 20 марта отправлена на перегруппировку, а 7-14 апреля 1940 года была погружена в эшелоны и отправлена в БОВО. В июне — июле 1940 года принимала участие в Бессарабской кампании».
Судя по всему, где-то в 20-х числах марта 1940 года красноармеец Михаил Антонов и вливается в ряды 150-й стрелковой дивизии. И уже в ее составе в июне- июле 1940 года участвовал во втором военном конфликте, где снова победил, освободив, как тогда говорили от боярской Румынии молдавские земли и самих молдаван. Так что за год с небольшим службы в рядах красной армии мой дядя Михаил Антонов значительно расширил границы СССР и освободил много новых советских граждан.
Карьера у него складывалась хорошо. В декабре 1940 года он успешно заканчивает учебу и получает вполне заслуженные треугольники в петлички, (что соответствует современному званию сержанта), и должность помощника командира взвода. Его переводят в штат учебной роты. Теперь он сам командует молодыми курсантами полковой школы 756-го стрелкового полка.
А в мае 1941 года он по рекомендации командования становится курсантом Харьковского пехотного училища. Перед ним открылась офицерская карьера в Красной Армии. Простившись с сослуживцами и подчиненными, Михаил Антонов покидает город Беляевка Одесской области и едет к новому месту службы и учебы в славный город Харьков.
Часть вторая
Как три брата-богатыря Злого Ворога одолевали, а сестрица- лебёдушка им в тылу помогала
1941
Итак, летом 1941 года младшие Антоновы: Вера и Владимир жили в Воронеже. Старший брат Александр Дубровский работал бухгалтером в Кантемировке, а два средних брата Михаил и Алексей находились в рядах Красной Армии. Михаил приступил к учебе в Харьковском пехотном училище, а Алексей проходил срочную службу в составе отдельного железнодорожного батальона. И поскольку этот батальон был переброшен на новую западную границу СССР в район города Львова, то первым с немецкими захватчиками встретился именно он – красноармеец Алексей Антонов.
22 июня, в воскресенье, в их подразделении с утра проводился военно- спортивный праздник. Намечался кросс по пересеченной местности и еще некоторые мероприятия. В 10 часу утра в небе показался самолет, который радостно приветствовали, считая, что видят в вышине сталинского сокола. Однако летчик оказался гитлеровским стервятником и их радости совсем не разделял, что и продемонстрировал, сбросив на ближайший городок несколько бомб.
Так в 84-м отдельном путейском батальоне 27-й железнодорожной бригады стало известно о начале войны. Музыка сразу была оставлена до тех пор, пока не замолчат пушки. Красноармеец Антонов был переведен из музыкантов в путевые обходчики.
В свое время отец на обычной карте европейской части СССР цветными фломастерами нарисовал для нас свой боевой путь, и в дальнейшем я буду использовать эту карту в своем рассказе.
Узнав о начале войны, командование 27-й ж/д бригады отправило свои части на запад, навстречу врагу. Столкновение с немцами произошло недалеко от города Перемышль (Пшемысль, теперь это территория Польши). Кстати, этот городок успешно отбили у немцев уже 23 июня, возможно, в этом была заслуга и воинов - железнодорожников. Повторно немцы сумели захватить этот городок только 27 числа. К тому времени они прорвали нашу оборону севернее Львова, и советским войскам в Перемышле грозило окружение.
Пришлось 27-й ж/д бригаде отступать. По ходу отступления взрывали станционные строения и мосты. Взрывали все в Пшемысле, в Стрые, на реке Днестр мост в Ходорове. Специальными крюками, которые тянул за собой паровоз, ломали шпалы, закручивали рельсы винтом, толовыми шашками взрывали пути, мосты, столбы.
"Идешь, - рассказывал отец,- по путям и через пятьдесят метров кладешь под рельс шашку. Отрезаешь шнур на полторы минуты и, пока ставишь следующую шашку, предыдущая рвет пути. К столбу тоже привяжешь шашку, и он после взрыва как карандаш ломается».
Короче, чтобы ничего гадам-фашистам не досталось.
У железнодорожных войск не было ни пушек, ни танков, ни авиации. Максимум, винтовки и пулеметы, а самым грозным их оружием были бронепоезда. Но время подобной техники прошло - им немало доставалось от самолетов противника. Они, правда, отстреливались из счетверенных пулеметов "максим", предназначенных для зенитного отпора, но малая скорость бронепоезда, по сравнению с самолетами, и предсказуемость его пути по рельсам сказывалась. Немец бросал одну бомбу на рельсы впереди поезда другую сзади, а потом методично с помощью коллег расстреливал обездвиженного стального исполина.
В результате вскоре многие железнодорожные батальоны мало чем отличались от обычных пехотных частей. Иногда иные командиры и пытались использовать их как пехоту, затыкая путейцами различные дыры в своей обороне.
Но все по порядку. После города Ходорова их маршрут пролегал через Тернополь, но оказалось, что немцы уже ждут их прямо на вокзале и с самыми недобрыми намерениями. Деятельность железнодорожной бригады немцам совершенно не нравилась. Немецкое командование распорядилось считать всех взрывающих железнодорожную инфраструктуру не солдатами, а террористами, как и партизан. И, соответственно, велело относиться к ним ни как к военнопленным, а как к бандитам и террористам, расстреливая на месте.
Поэтому маршрут 84-го ж/д батальона сворачивает на юг к городку Чортков. Выйдя из под удара, батальон задержался только в Хмельницке- на карте есть отметка о том, что там тоже взрывали мост через Южный Буг. Далее было беглое отступление к Белой Церкви, где тоже взрывали, как и в Боярке. К концу лета они добрались уже до Киева. В районе Фастово шли ожесточенные бои и солдатам- железнодорожникам опять пришлось сидеть в окопах и стрелять в немецкую пехоту из винтовок.
В Киеве их саперы ничего не взрывала, скорее всего, не было приказа. И это оказалось большой ошибкой советского командования. 23.08.1941-го года немцы с ходу захватили единственный исправный мост через Днепр севернее Киева, прорвались на восточный берег и образовали важный плацдарм. С севера Юго-Западный фронт обходили танки Гудериана, с юга Клейста. 15.9.41г. они соединились у Лохвица.
Потери Красной Армии были огромными, говорят, только в плен попало 655 тысяч человек.
Но вот красноармейцу Алексею Антонову повезло, он успел вырваться из этого котла.
Про первую переправу через Днепр советских войск не снято фильмов, не написано книг. Она ничем не знаменита, про нее не любят вспоминать командармы Красной Армии. А вот отец рассказывал мне про нее неоднократно.
Про то, как с группой сослуживцев вышел на крутой правый берег реки. Офицеры их батальона к тому времени как-то незаметно исчезли пару дней назад, команд никто не отдавал, в наряды не ставил, службу не спрашивал. Даже старшина с кухней тоже не показывался больше суток. И как им быть, и что им делать, они не знали, потому и двинулись бойцы самостоятельно. Шли пешком, шли на восток. Пока не добрались до широкой реки. По размерам сразу решили, что это Днепр. И вот перед ними открылось все великолепие реки - несколько сот метров водной глади, и далеко внизу левый берег, где фашистов вроде как быть не должно.
Сам- то красноармеец Антонов плавал отлично и в одиночку мог бы спокойно преодолеть реку, несмотря на то, что лето кончилось, и вода в сентябре в реке была весьма прохладной. Но как-то неловко было спасаться одному, без оружия, без товарищей, как потом доказывать, что ты не дезертир, что не просто шкуру свою спасаешь, а организованно осуществляешь отход на новые рубежи обороны.