– Дашкевич, пара закончилась. – Руслан потеребил ее за плечо. – Идем, кофе попьем.
– Я домой. – Даша поднялась и принялась запихивать в рюкзак тетради.
– Как это домой? – он взглянул на нее почти с ужасом. – Ты и так пропустила всю прошлую неделю. Слышала, что Львович сказал? Он напишет на тебя докладную. Да еще столько хвостов за первый семестр. Тебя отчислят.
– Пускай. Мне плевать.
Руслан всплеснул руками.
– Нет! Ну ты даешь! Я… я…
Он замолчал, не в силах подыскать слова. Воспользовавшись паузой, Даша проскользнула мимо него и скрылась за дверью аудитории.
3
В квартире у матери пахло валокордином. Инга Николаевна лежала в постели в спальне, рядом на тумбе стоял тонометр.
– Хорошо, что ты пришла, – обрадовалась Соня при виде вошедшей Даши. – У мамы давление под двести.
– Может, врача? – встревожилась она.
– Не надо врача, – слабым голосом проговорила Инга Николаевна. – Мне уже лучше.
Даша разделась и подошла к Соне.
– Когда вы пойдете в полицию?
– Сегодня вечером. Катя работает до пяти. Я как раз к этому времени должна вернуться.
Соня быстро вышла в прихожую и мельком осмотрела себя в зеркале. Она выглядела вполне спокойной, только слегка бледней обычного.
– Я тогда поехала, да? – спросила она у Даши.
– Конечно, поезжай. Я никуда не уйду, буду здесь.
Даша пододвинула стул к кровати. Мать лежала, прикрыв глаза. Губы ее, обычно сочные и розовые, сейчас были сухими и потрескавшимися. Хлопнула входная дверь. Инга Николаевна вздрогнула и открыла глаза.
– Кто это?
– Мамуль, это Соня ушла. Ты спи. Принести тебе чего-нибудь? Может, чаю?
– Спасибо, солнышко, я ничего не хочу. Спать тоже не хочу. Голова трещит. – Инга Николаевна, морщась от боли, села, облокотившись о подушки. – Какое несчастье! Я места себе не нахожу. Бедные девочки.
Даша опустила голову. Она понимала, что должна успокоить мать, но ей самой было так тошно и страшно, что никакие слова утешения не шли на ум.
Вечер полз медленно и тоскливо, как старая черепаха. Инга Николаевна бродила по дому в халате, нерасчесанная и ненакрашенная, такой ее Даша никогда не видела. Она то и дело пила валокордин и таблетки от давления.
В половине пятого Даша не выдержала и позвонила Соне.
– Ты где?
– Мы едем в полицию. Только что встретились с Катей. Жди, через пару часов будем. Как мама?
– Плохо. Переживает за вас.
– Смотри, если что – вызывай «Скорую».
– Хорошо.
От нечего делать Даша стала писать Руслану. Тот, как всегда, отвечал, хотя был занят подготовкой к очередному зачету. К семи часам ей стало так фигово, что захотелось выть. Матери меж тем немного полегчало, и она позвала Дашу ужинать. Едва они сели за стол, раздался звонок в дверь.
– Это девчонки! – Даша вскочила и понеслась в прихожую.
Это действительно были Катя и Соня, заснеженные, точно новогодние елки.
– Ну и погодка. – Соня переступила через порог и потрясла головой, стряхивая налипший на волосах снег. – Машина Катькина, как всегда, сломалась. Пришлось пешком драпать. Катюха, бедная, вообще окоченела в своем пальтишке на рыбьем меху.
Катя правда выглядела ужасно замерзшей. Губы ее полиловели, кончик носа был пунцового цвета.
– Скорей ставь чайник, – велела Соня и стала снимать дубленку.
Даша не тронулась с места.
– Ты оглохла? – недовольно произнесла та. – Видишь, человек погибает. Ставь чайник.
– Сейчас поставлю. Расскажите, как вы сходили.
Катя онемевшими руками принялась расстегивать молнию на сапогах.
– Сходили. Написали заявление на розыск. Фотки оставили.
Тон ее был апатичным и усталым.
– А следователь как? Что сказал?
– Да ничего почти не сказал. Обещал искать. Только… что-то верится с трудом.
– Почему с трудом? – испугалась Даша.
– У них все шкафы забиты папками с нераскрытыми делами, – сердито сказала Соня. – Наше дело тысяча какое-то.
Лицо ее было румяным с мороза, глаза блестели то ли от ледяного ветра, то ли от гнева. Даша машинально отметила, что выглядит Соня очень неплохо, несмотря на постигшее ее несчастье.
– Так ты ставишь чайник? – в который раз спросила она.
– Да.
Даша вернулась в кухню. Мать сидела за столом с безучастным видом. Перед ней стояла тарелка с почти не тронутой едой.
– Я все слышала, – сказала она, словно хотела оправдаться за то, что не вышла встречать Катю и Соню.
Даша включила чайник и села за стол.
– Я вот думаю, – Инга Николаевна посмотрела на нее тревожным, больным взглядом. – Может, нужно поискать кого-то в органах? Ну, чтобы ускорить процесс.
– Конечно, нужно! У тебя кто-то есть на примете?