- Ты, вроде бы, тоже на память жаловаться не должен, - в тон ему усмехается Питер, на несколько мгновений сжимая протянутую ладонь и поднимаясь с кресла. Стайлз негромко фыркает, передергивая плечами, и уходит в сторону спальни. Питер идет за ним, без стеснения рассматривая облепленную тонкой белой майкой спину и покачивающиеся при ходьбе бедра. Дерек, присоединившийся к ним на лестнице, не до конца уверен, чувствует ли он ревность из-за этого, тем более, что пока что от Питера не тянет похотью или возбуждением. Пожалуй, только любопытством.
- Не напрягайся, Дерек, - неожиданно доброжелательно проговаривает Питер, когда они на мгновение застывают на пороге спальни. - Серьезно, расслабься.
- Никаких ехидных замечаний, - неожиданно выдает альфа, поджав губы и бросив на родственника чуть сердитый взгляд.
- И даже никаких обсуждений в дальнейшем, - спокойно кивает Питер, проходя в спальню и оглядываясь. - Я умею ценить доверие.
Стайлз, уже успевший усесться на кровати, нервно теребя край майки, с любопытством наблюдает за волками, уже сейчас дыша чуть учащеннее, возбужденнее обычного.
Питер разворачивает одно из кресел к кровати, садясь, укладывает руки на подлокотники и неожиданно весело подмигивает Стайлзу - тот улыбается в ответ, еще несколько секунд рассматривая Питера, и тянет руки к подошедшему Дереку, запрокидывая голову, подставляя мягкие губы долгому, глубокому поцелую.
Дерек расслабляется, как только касается этих мягких, желанных губ. Он не забывает о Питере, тем более, что вспышка чужого пряного возбуждения, подстегивает его собственное, но внезапно четко осознает, что он не будет проблемой. Стайлз забирается тонкими горячими пальцами под футболку, очерчивая кубики пресса - в нем всегда столько искреннего восхищения, когда он касается Дерека, что только от этого можно захлебнуться в ощущении полного счастья, - и тянет мешающую ткань с вожделенного тела, заставляя Дерека оторваться от его мягких, сочно-сладких губ, раздеваясь. Юркий язычок мгновенно очерчивает рельеф мышц, ныряет в ложбинку пупка, вылизывая пошло-сладко, вызывая еще более пошлые, развратные ассоциации, ловкие пальцы легко справляются с ремнем и ширинкой свободных домашних джинс, расстегивая, отчего они мгновенно соскальзывают к лодыжкам, обнажая крепкую задницу и твердый, покачивающийся член, который Стайлз тут же обхватывает ладонью, сжимая, проводя несколько раз по всей длине, обнажая темно-розовую головку. Стайлз сам отстраняется на секунду, чтобы сдернуть с себя майку, бросает совсем короткий, почти случайный взгляд на Питера, и снова наклоняется к возбужденному члену, медленно проводя языком по головке, слизывая прозрачную капельку смазки и поднимая взгляд на шумно вздохнувшего Дерека.
Стайлз берет в рот мучительно медленно, не позволяя любовнику задавать темп, но разрешая ему сжимать в пальцах пряди взлохмаченных волос. Медленно и глубоко, постепенно впуская крупный член в своё горло на всю длину, под одобрительно-удивленное урчание, вырвавшееся у Питера. Дерек на мгновение скашивает взгляд на дядю, одобрительно поглаживая Стайлза по макушке, и мягко толкается бедрами, медленно трахая сокращающееся узкое горло.
Питер слегка прижимает клыком нижнюю губу, рассматривая Стайлза, его губы, растянутые вокруг члена Дерека, его прогнутую поясницу, а потом поднимает глаза на племянника, сталкиваясь с ним взглядом, всего на мгновение - затем оба отворачиваются к Стайлзу.
Дерек медленно отстраняет Стайлза от себя, давит на его плечи, укладывая спиной на кровать, и глубоко, собственнически целует, вжимаясь между разведенных бедер, нетерпеливо рыча от соприкосновения чувствительной плоти с грубой джинсой. Стайлз послушно прогибается, позволяя раздеть себя, хватается за плечи Дерека, когда он снова накрывает его своим телом, и это сладко-правильно, все так, как и должно быть. Без наигранности, без смущения. Стайлз подставляет Дереку шею, запрокидывая голову, невидяще скользит взглядом по лицу Питера и стонет от растекающегося по телу жара, когда Питер, чуть сильнее вцепляясь в подлокотник, наклоняется ближе, неотрывно глядя на два переплетающихся во взаимных ласках тела.
Дерек слизывает терпко-сладкое возбуждение с кожи Стайлза, раздразнивая своего мальчика все больше точными, выверенными ласками-укусами, прикосновениями пальцев, и, когда Стилински совсем теряется в пожаром разгорающемся удовольствии, перекатывается на спину, удерживая Стайлза над собой, укладываясь так, что Стайлз оказывается практически лицом к лицу с Питером.
Парень тихо, хрипло охает, сжимая коленями бедра Дерека, упирается обеими руками в широкие плечи, замутненно оглядывая любовника, часто облизывает припухшие губы, а затем чуть выпрямляется, поднимая голову и сталкиваясь с внимательным, разгоряченным взглядом Питера.
Обоих вервольфов почти оглушает вспышкой черемухового возбуждения, когда Стайлз жмурится, протяжно выстанывая “Дерек, господи, да…”. Дерек видит, как Питер влажно довольно скалится, не сводя с них взгляда, и тянет Стайлза к себе, целуя, пока он покачивает бедрами, позволяя члену тереться о ложбинку между ягодиц.
- Давай, детка, - Дерек крепко удерживает Стайлза за бедра, любуясь им, когда он приподнимается на коленях, заводя руку за спину, чтобы направить его член в себя.
Стайлз слегка выгибается, запрокидывая голову и закусывая губу. Почти нереально красивый, хрупкий и сильный одновременно, подтянутый, но изящный, с молочно-нежной кожей, покрытой россыпью родинок, со слабо выраженным, но идеально идущим ему рельефом мышц. У Стайлза длинные сильные пальцы, которыми он сейчас скользит по своей груди, прихватывая маленькие острые соски, быстро меняющие цвет с нежно-розового на темный, у Стайлза плоский живот, сейчас напряженный, твердый, и красивый ровный член, просто идеальный член, который Дерек любит сосать, устроившись между ног своего мальчика, когда тот пытается смотреть какой-нибудь очередной свой дурацкий сериал. На самом деле, охренительный член - не такой толстый, как у Дерека, но длинный, пропорциональный всему телу Стайлза, нежно-розовый с сеткой тонких венок по всей длине. Дерек не может удержаться от того, чтобы, запрокинув голову, поймать взгляд Питера - тот тоже сейчас рассматривает Стайлза и, судя по плещущемуся в голубых радужках возбуждению, тоже восхищается видом. Зрачки затапливают голубую радужку, когда Стайлз тихо стонет, медленно впуская Дерека в себя, и это последнее, что альфа запоминает - больше на дядю он не смотрит, только дышит его пряным, острым возбуждением, чувствуя, как этот запах мешается с терпко-сладким запахом Стайлза.
Стайлз двигается медленно, почти снимаясь с члена, но не позволяя ему выскользнуть, и насаживаясь до самого корня, хрипло постанывая и беспорядочно скользя ладонями по груди Дерека. Стайлз шепчет его имя, двигаясь, наклоняется, целуя в губы и сжимаясь, когда Дерек подкидывает бедра навстречу, умоляя Стайлза ускориться.
У Питера дыхание учащенное, тяжелое, с прорывающимся хрипловатым рыком и, если быть честным, Дерек, оценивая степень его возбуждения, восхищается дядиным самоконтролем.
Стайлз долго, на высокой ноте стонет, когда Дерек, не выдержав, сильнее сжимает его бедра - наверняка до синяков, но черт возьми, Стилински это нравится, - и начинает двигаться сам, рыча, вдалбливаясь в тугое, жаркое нутро. Стайлз царапает его грудь, выгибаясь, подмахивая бедрами, мотает головой, стряхивая стекающие по лбу капли пота, медленно выпрямляется, позволяя Дереку его удерживать, жмурится, не прекращая стонать, опираясь руками на руки Дерека.
Удовольствие, окатывая тяжелыми, душными волнами, подталкивает обоих все ближе к оргазму, Стайлз негромко хнычет от избытка эмоций, туго сжимаясь на члене Дерека, изгибаясь под взглядом Питера, и оба Хейла с искренним, жарким удовольствием наблюдают за выражением его широко распахнутых глаз, за его порочно-нежными губами, разомкнутыми в долгом стоне и за его ладонью, опустившейся к роняющему капли смазки на живот Дерека члену.
Питер шумно втягивает воздух через сомкнутые зубы, до хруста сжимая подлокотник, когда Стайлз начинает быстро дрочить себе, и внезапно плавно поднимается с кресла, опускаясь на пол позади Дерека, медленно облизывая Стайлза взглядом. Стайлз дышит прерывистее, Дерек чувствует, как он весь дрожит, двигаясь конвульсивно, на грани.