Тогда же пропала из дома дедушки и бабушки Татьяны Алексеевны и икона «Спас Нерукотворный». Как рассказывала ей бабушка Ольга, тот же самый комиссар Шувалов появился в их оренбургском доме вскоре после учиненного им вместе с его опричниками разгрома в Айдырле. Ольга с дочерьми едва успели перед этим отвезти и спрятать кое-какие ценные вещи в той же казацкой станице Наследницкой. Икону же они надежно, как им казалось, укрыли в тайнике в своем доме. Назара Шувалова, однако, не так-то просто было провести. Тем более что вероятней всего он прекрасно знал, что искал. Краснощекий, кривоногий крепыш в кожаной куртке с портупеей и в ярко-синих галифе, заправленных в хромовые сапоги, вместе с тремя подручными холопами из местной казачьей голытьбы перерыл весь дом, вынес и вывез из него все, что только можно, ограбил до нитки. А что не смог, разгромил, разрезал, сжег. Бабушке Ольге посоветовал на прощанье, негодяй, как можно поскорее выметаться из города куда глаза глядят. Но вот что интересно. Как только за ними закрылась дверь, Надежда, старшая дочь Ольги, тут же метнулась к тайнику. Он был пуст. Семейной иконы, которую они здесь спрятали, в нем не было!
Что касается семьи, то всех их спас от неминуемой гибели молодой Наденькин муж — Алексей Беккер. На следующий день, рассказывала Татьяна Алексеевна, они вместе с ним, не раздумывая, уехали в Ташкент, всегда бывший городом по-настоящему хлебным. Родителей же Алексея, миллионера купца Георга Беккера, его жену, двоих их дочерей, не пожелавших экстренно уехать с сыном в Туркестан, расстреляли без суда и следствия как ярых врагов советской власти в подвалах оренбургской ВЧК.
Андрей всегда слушал Татьяну Алексеевну раскрыв рот. Однако для себя заметил, что рассказывала она о своей родне и об оренбургской жизни только тогда, когда мужа ее, Александра Ивановича, не было дома. Как-то во время очередного исторического экскурса он достаточно робко спросил Ольгину мать о том, кем были родители Александра Ивановича, из каких он мест, как стал ученым. На что получил однозначный, твердый и совсем немногословный ответ:
— Александр Иванович из нас единственный, можно сказать, «от сохи». Красный профессор истинно рабоче-крестьянского происхождения. Родителей его расстреляли фашисты во время войны за связь с партизанами. Хотя, — добавила Татьяна Алексеевна, — чтоб ты знал, его дядя по материнской линии был в предвоенные годы большим человеком. Он занимал пост начальника Главспирта СССР, заместителя Анастаса Микояна — наркома пищевой промышленности и внешней торговли страны. Но об этом, если интересно, Андрюша, спросите лучше у самого Александра Ивановича. Он с удовольствием расскажет со всеми подробностями и деталями.
— Знаете еще что, Андрей, — задумчиво сказала она как-то во время таких посиделок, — по-моему, Луначарский, если память мне не изменяет, говорил, что человек может считать себя интеллигентом, если у него позади как минимум три диплома. То есть: свой собственный, папы или мамы, бабушки или дедушки. Не важно, в какой последовательности и в какой вариации. Лишь бы были дипломы о высшем образовании. И обязательно в трех поколениях. Вы как относитесь к подобной мысли?
Намек был понят, и Андрей тут же с готовностью ответил своей потенциальной теше, что по материнской линии у него с этим все в порядке.
Спустя некоторое время Андрей уже довольно легко ориентировался в генеалогическом древе семьи Ольги по материнской линии, особенно после подробных рассказов Татьяны Алексеевны. С ее помощью он составил некую таблицу возможного движения во времени и пространстве иконы «Спас Нерукотворный». Причем начиная с того периода, когда она из Византии была привезена в Россию в XIV веке. В таблице отмечалось, как уже в XVIII веке попала она в руки уральского казака Писарева и стала не только их фамильной иконой, но и ангелом-хранителем всей семьи. По мнению Андрея, полностью поддерживаемому Татьяной Алексеевной, эта таблица должна была серьезно помочь им с Ольгой в совместном поиске по городам и весям России.
Увлекшись серьезно этими поисками, получая все новую информацию, анализируя ее, разбирая, занимаясь к тому же самыми невероятными изысканиями, Андрей не сразу заметил, что Ольга все больше и больше отдалялась от него. Под разными, порой самыми невероятными предлогами она стала отказываться от встреч. Не нравились уже ей и бесчисленные поездки в храмы, беседы со священниками. Не обсуждали они вместе, как раньше, различные гипотезы, связанные с пропажей иконы, и возможные пути ее поиска. А уж когда они последний раз были вместе наедине, Андрей мог припомнить лишь с огромным трудом.