Но ни он, ни она учеными не стали. По разным мотивам. Он — чтобы в данный момент больше зарабатывать. Она — чтобы в данный момент зарабатывать меньше. Он — чтобы в данный момент зарабатывать больше для себя. Она — чтобы в данный момент зарабатывать меньше во имя служения другим.
Между тем, замечу, так сказать, в скобках, возможности зарабатывать больше у нее были, ведь врач, как и учитель, тоже может частным образом обслуживать тех, кому это необходимо. И деньги получать тоже немалые. Мне известны врачи, которые зарабатывают даже больше, чем учителя-репетиторы.
Но что самое удивительное: и муж Л. Поповой и женщина-врач убеждены, что добились в жизни удачи. И он и она испытывают самоуважение.
И вряд ли у нас есть основания полагать, что самоуважение мужа Л. Поповой менее искренне, чем самоуважение старой женщины-врача. Но у нас есть основания говорить о том, чье самоуважение более оправдано.
Репетитора Попова сегодня в общественном мнении жалуют гораздо больше, чем жаловали вчера. Как видим, сегодня он даже стал «дискуссионным» героем. Старая женщина-врач — герой «недискуссионный». Она герой на все времена. Она, как и Старик — Вчера-Позавчера, воплощает вечное и неизменное в нашей системе жизненных ценностей.
Соблазнительно увидеть в образе жизни женщины-врача этику самоотречения, а в судьбе репетитора Попова — отречение от этой этики. Это соблазнительно, потому что рождает стройную и, казалось бы, ясную концепцию: старшее аскетическое поколение уступает место младшему, не желающему себя строго ограничивать в утолении материальных потребностей во имя даже высокой цели.
Но — увы — я не могу даровать читателю этой стройной концепции, потому что она неадекватна «нестройной» сложной жизни. Не могу даровать этой соблазнительной концепции не только потому, что люди, родственные по духу «аскетической» женщине-врачу, есть во всех поколениях советских людей, в том числе и самом молодом, лишь начинающем сейчас сознательную социальную жизнь, но по мотивам мировоззренческого, а точнее, психологического порядка.
Самоотречение начинается тогда, когда личность терпит творческие потери, когда она жертвует чем-то внутренне существенным, когда она отказывается от чего-то духовно дорогого. Пока этого нет — нет и жертвы. Окружающие люди видят жертву, но сама личность, вызывающая восхищение или жалость, этого не ощущает.
Когда талантливый музыкант и разносторонний ученый Альберт Швейцер, резко переломив судьбу, которая шла на восхождение, уехал в Африку, чтобы в безвестности, в тяжком, каторжном труде помогать неграм, погибающим от тропических болезней и нищеты, — тем, кто его окружал, казалось, что он идет на непомерные жертвы. Не говоря уже о том, что он утрачивал устоявшийся быт — то, что сегодня называют комфортом, — положение ученого, он жертвовал самым дорогим: музыкой, библиотеками, общением с интеллектуалами… Но сам Альберт Швейцер не ощущал ни малейшей жертвы, потому что им руководила великая цель.
И это относится не только к людям с мировым именем, но и к рядовым, обыкновенным, безвестным. Девочкой Таней, ушедшей на заре жизни из родительского дома в общежитие, уехавшей потом на работу в деревню, тоже руководили великие цели.
Великие цели бывают у невеликих людей. И когда человек идет к их достижению, он неизбежно отрекается от многих благ, не говоря уже об удобствах, но жертвы в этом не видит. И окружающие часто говорят об отречении, а он напротив испытывает всю полноту жизни. Для него отречением было бы отречение от избранной цели.
Для Альберта Швейцера самой большой трагедией в жизни было бы отречение от Африки. Для женщины-врача — отречение от людей, которым она всю жизнь помогала, уменьшая боль, страдания.
Глава 5. Совместимы ли социализм и альтруизм!
Иногда общие положения становятся банальностью. Иногда они не могут стать банальностью из-за их трагического подтекста.
Стало общим соображением, что в наш «термоядерный» век, как никогда, необходимо взаимопонимание и доверие между людьми различных вероисповеданий, политических взглядов, национальных традиций. Это нужно не только для роскоши человеческого общения, но и во имя сохранения на земле самой жизни. И ©то не может стать банальностью, потому что имеет непосредственное отношение к судьбе сегодняшних и завтрашних поколений, к участи человечества.