Семейная ссора! (драма)
Мы вечно ищем оправданье
Своим поступкам и словам,
Иногда такое брякнем,
Что лучше б провалиться нам.
Мы произносим много слов в запале,
В ярости безумной и со зла,
Потом мы каемся, смиренно просим извиненья,
Клянёмся, что не думали об этом никогда.
Обидеть человека легко и просто,
Достаточно искры или намёка на неё...
И вот костёр обидных слов,
Пылая, жжёт родного человека,
Ему больно, но что вам до него.
Прошёл запал и вдруг ты понимаешь,
Что обидел человека ни за что.
Твои слова гроша не стоят,
Но больно жалят, ранят, обижают,
Превращают человека ни во что.
И стыд приходит, приходит раскаянье,
Слёзы сожаленья ложатся на лицо,
Но ты уже обидел человека,
И не вернуть доверие былое ни за что.
Мы вечно ищем оправданье
Своим поступкам и словам...
...Заткнись!!! - завизжала Люська, и лицо её побелело то ли от ненависти, то ли по какой другой причине. Видеть тебя не могу!!! Слышишь?!!
- Люсь, - Игорь приблизился к жене и попытался взять её за руку.
- Не подходи ко мне!!! - отскочила она от мужа. Я брезгую находиться рядом с тобой!!!
- Люсь, давай поговорим спокойно! - Игорь тоже начал заводиться, и в голосе его прозвучали металлические нотки.
- Я брезгую находиться рядом с тобой, старый, вонючий козёл!!! - продолжала визжать жена. Ты грязнуля! Ты моешься в бане раз в неделю!
- Здрасьте! - А, что, надо каждый день? - опешил он, и даже на мгновение растерялся.
- Да!!! Да!!! Да!!! - в голосе жены стали появляться глуховатые нотки.
Игорь понял - сегодня жена нашла очередную причину, чтобы упрекнуть его в своём, как она однажды сказала, разочаровании в жизни. И он знал, если у Люськи менялся тембр голоса, то это уже была последняя стадия озлобления и собственного бессилия что-либо изменить в своём прошлом, теперешнем и будущем. Она почему-то винила его..., или он стал для неё просто козлом отпущения? Скорее всего, даже не козлом отпущения - он был для неё некоей отдушиной что-ли, а возможно и предохранительным клапаном. Клапаном, открывающимся тогда, когда она уже не могла переносить жизненные невзгоды, и когда надо было, как говорится, «выпустить пар».
Она в таком состоянии могла натворить что угодно, а потом долго раскаиваться и упрекать его: «Почему ты не остановил меня? Почему?!». И всегда почему-то так получалось, что виноват в ссоре был он. «Ты же мужчина! - говорила она, - ты должен был остановить меня..., в конце-концов... ударить, дать оплеуху...»
Игорь не мог этого сделать. Он не мог её ударить - она его жена, и он любил её! Любил, может не так пылко, как хотела она, и... он (признаваясь самому себе), иногда забывал сказать ей: «Доброе утро», но он любил её - любил, как мог.
Их ссоры, в большинстве своём, начинались одинаково - она, приходя с работы, устало раздевалась, и уже у порога, всё более и более распаляясь, стервенея, начинала: «Господи, как мне хочется денег, много денег! Мне надоело жить в бедности, и каждый день, как проклятой, ходить на работу, которую я ненавижу всеми фибрами своей души. - Я не хочу от кого-либо зависеть..., я свободный художник..., я хочу заниматься тем, что мне нравится. - Я хочу творить, а не стоять в бутике и, угождая, улыбаться каждой капризной дамочке, а потом ещё выслушивать ругань хозяйки, решившей, что я плохо рекламирую её никому не нужное барахло. Господи, когда же всё это кончится и придут прежние времена?».
Может она и права..., может и правда то, что она говорит, но я не могу ей этого дать, я всего лишь пенсионер, а она на двадцать с лишним лет меня моложе, говорил он себе, сокрушаясь.
И, как я её остановлю? Как? Я пытался несколько раз за нашу совместную тринадцатилетнюю жизнь остановить её, затушить скандал. Я пытался, честное слово пытался, но в такие моменты она становилась невменяемой, глухой к голосу разума. Она, как тот глухарь, что при любовном токовании теряет слух.
Только у Люськи всё наоборот - она ничего не слышит при сильном нервном возбуждении, а не от любви.
А Люська, поняв, что муж от её слов растерян и даже огорошен, продолжила с криком обвинять:
- Посмотри, как в фильмах и в книгах - там интеллигентные люди каждый день принимают душ..., а тыы...! А ещё два высших образования! То же, мне, интеллигент вонючий!!!
- Люся, так, там им каждый день подают чистое нижнее бельё, и постель у них всё время свежая - попытался Игорь урезонить жену. А я майку чистую не могу найти: всё, то в глажке у тебя, то ещё не постирано..., и потом..., я же не работаю..., пачкаться особенно негде.
- Не работаешь?! - взвизгнула она, - а они, богатенькие, тоже не работают, но...
Люська на какое-то мгновение, словно захлебнувшись словами, умолкла, а потом опять завизжала: