Его же коллега, напротив, был худощавым. У него были мелкие черты лица, светлая кожа и выразительные голубые глаза. Когда он обратился к своему товарищу, в его голосе отчетливо прозвучал мелодичный ирландский акцент.
– Первая из блэкпульских красавиц в этом году, – сказал тот, что пониже, глядя вслед грациозно удаляющейся молодой матери.
– Ага, и это вселяет надежду, – ответил здоровяк, сразу выдав свое шотландское происхождение. – Знаешь, Малыш Дэнни, меня ведь радует здесь не только прекрасная погода. Наблюдать за тем, как хорошенькие женщины нежатся на пляже в солнечных лучах, – вот что наполняет смыслом мой тяжелый трудовой день.
– Я готов выпить за это, Большой Джон! – сказал Дэнни Маги.
– В мире наберется немало вещей, за которые ты готов выпить, – ухмыльнулся Джон Фергюсон. – Полагаю, это потому, что ты ирландец.
– Ну а ты бы за что выпил? – Дэнни рассмеялся, хлопая товарища по спине.
– К счастью, нам с ней по пути, – сказал Джон, кивая в сторону удаляющейся молодой красавицы. – Первая пинта[5] с меня, если тебе удастся узнать ее имя. Ну а если первым узнаю я, угощаешь ты.
– Готовь деньги, здоровяк.
Мэри шла по набережной в сторону Башни; холодный ветер играл полой ее плаща. Женщина оглянулась назад, чтобы еще раз помахать Дереку и Анне; девочка уже успела уютно завернуться в полотенце, и эта сцена наполнила сердце Мэри радостью. Какое счастье – отправиться на отдых с четырьмя людьми, которые значили для нее больше всего на свете. Любимая дочурка, прекрасный муж и дорогие старые друзья… Проводить отпуск в Блэкпуле стало для них чем-то вроде ежегодной традиции. Иногда они приезжали сюда на пасхальные праздники. А несколько раз – летом, когда погода более предсказуема, а пляжи заполнены рабочими из промышленных городов, проводящими здесь выходные. Мэри заметила Айлин и Тони – они сидели на Голубой скамейке[6], легендарном месте встреч для жителей и гостей города. Скамейка служила прибежищем для потерявшихся детей, ее давно облюбовали молодые влюбленные, а уставшие путники могли здесь немного передохнуть. Еще с прошлого столетия скамейка занимала это примечательное место с видом на море и прочно вошла в местный фольклор. Никто уже не мог припомнить, кто ее тут установил, но сегодня Мэри вдруг обратила внимание на то, что скамейка начала разрушаться. Хоть ее и покрывали каждый год краской, на металле проступали пятна ржавчины. Мэри отметила, что в этом году Корпорация пока что не прислала никого для покрасочных работ; ей хотелось верить, что о скамейке все же не забудут.
– Эй, Айлин, Тони, как прошла ваша прогулка? – окликнула Мэри друзей, поравнявшись с местной достопримечательностью.
– Мэри, мы подозревали, что, если посидим здесь еще немного, ты отправишься нас искать, – рассмеялся Тони, подвигаясь, чтобы освободить для нее место на скамейке рядом с Айлин. – Не думал, что вы решите остаться на пляже.
– Ну, сегодня не так уж и холодно, – возразила Мэри. – Анна настояла на том, чтобы надеть купальник, и когда я уходила, она была ярко-синего цвета.
Все трое рассмеялись, и Айлин развернула коричневый бумажный пакет с мятными леденцами.
– Угощайся, дорогая. Ни моя талия, ни мои зубы не выдержат еще одной конфеты.
Какое-то время Мэри ела леденец, пока Тони говорил о программе Уинтер Гарденс, а его жена комментировала их выбор.
– Мы непременно должны послушать новый вурлицеровский орган[7] в Императорском зале. – Голос Айлин звучал восторженно. – У них новый органист по имени Хорас Финч – говорят, он неподражаем. Как по мне, это и есть мелодия побережья.
– А по-моему, мелодия побережья – это завывание штормового ветра, – невозмутимо произнес Тони.
Женщины разразились хохотом. Когда их разговор подходил к концу, они увидели перед собой двух молодых мужчин в комбинезонах, с сумками на плечах. Судя по всему, их интересовала скамейка, на которой сидели Мэри и ее друзья.
– Добрый день, – обратился к ним невысокий жилистый мужчина со светлыми вьющимися волосами. – И, как по мне, он действительно добрый.
– И вам добрый день, – ответил Тони. – Полагаю, вы пришли, чтобы привести в порядок Голубую скамейку?
– В точку! – сказал ирландец. – Но, по-моему, было бы ужасно грубо прогонять девушек с насиженного места. Сдается мне, вы проводите здесь отпуск, не так ли?
– Думаю, это очевидно, – улыбнулась Мэри.
6
Голубая скамейка (англ.
7
Вурлицеровский орган – специальный электроорган для музыкального сопровождения немых фильмов.