Как только дверь за Тони захлопнулась, Айлин схватила лист бумаги и в спешке написала пару слов. Затем взяла один из элегантных синих конвертов и вывела на нем: «Для миссис Мэри Фостер». Если поспешить, она еще успеет оставить письмо на стойке регистрации, пока Тони занят телефонным разговором.
Глава вторая
В тот летний день, обещавший стать замечательным, двое рабочих целенаправленно шагали вдоль центрального причала; их грубые ботинки отбивали ритм по старым деревянным доскам, а на плечах висели тяжелые сумки с инструментами.
В такое теплое утро следовало трудиться с огоньком – ведь им предстояло восстановить легендарную Голубую скамейку, одну из старейших и весьма почитаемых достопримечательностей на побережье.
Старая скамейка, которую из года в год заботливо окрашивали в цвет небесной лазури, сразу бросалась в глаза тем, кто часто находил на ней умиротворение и возможность немного отдохнуть.
Если верить архивам, эта небольшая скамейка уже более восьмидесяти лет гордо возвышалась на одном и том же месте, где неизменно, год за годом, местные жители и многочисленные гости побережья могли обрести столь необходимое убежище. Дэнни восхищенно качнул головой. «Очень печально, но мы можем так никогда и не узнать, как эта малышка тут появилась», – мысленно сказал он себе. А как бы хотелось выяснить, кто ее здесь установил – незыблемо стоять всем ветрам назло. Временами старушку было немного жаль – когда отдыхающие уезжали и она начинала грустить, отчего краска на ней трескалась и осыпалась, а перила покрывались ржавчиной. Должно быть, эта скамейка была свидетельницей множества незабываемых мгновений и хранит секреты печальных влюбленных, некогда нашедших тут пристанище. «Хочется верить, что она простоит на этом месте еще долго, после того как мы с Джоном покинем этот мир», – подумал Дэнни, и его лицо озарила мягкая улыбка.
– Дэнни, братишка! – Джон Фергюсон окликнул коллегу, который быстро шел впереди него. – Притормози, друг! Нет нужды торопиться начать еще один трудный рабочий день. Да еще и в такую адскую жару!
Он тяжело, обреченно вздохнул.
– Если бы в мире была справедливость, мы с тобой сейчас валялись бы на пляже, принимая солнечные ванны.
– Черта с два, старина! – Дэнни и не подумал сбавить шаг. – Мы тут не для того, чтобы валяться на пляже. Нравится тебе это или нет, но мы с тобой, Большой Джон, – всего-навсего двое работяг, которым платят. С ограждением покончено, так что давай посмотрим, что еще нужно сделать. И, скажу тебе, мы должны радоваться тому, что нам все еще удается заработать в такие времена!
Дэнни продолжал торопливо шагать по причалу. Большой Джон тащился за ним, возмущенно восклицая:
– Да не беги ты! Куда так спешить? Эта скамейка еще всех нас переживет, зуб даю!
Джон завел свою пластинку, и теперь его было не остановить.
– Я серьезно, Дэнни! Пора сбавлять обороты. Годы у нас уже не те. Мы давно не мальчишки, такова уж правда жизни!
Очень кстати их отвлекла орава ребятишек: держа в руках мороженое, дети неслись по широким каменным ступеням к набережной.
– Чудно, как этим сорванцам удается избегать серьезных травм… в такой сутолоке. – Покачав головой, Джон отвернулся и пошел дальше.
Дэнни задержался на мгновение, провожая детей взглядом.
– Словно во время рождественской распродажи в Co-op![9] – рассмеялся он. – Толпы взбудораженных женщин, готовых вытрясти друг из друга душу и дерущихся за удачную покупку, словно кошки с собаками. Просто бедлам, вот что я тебе скажу!
Джон рассмеялся:
– Правда? А тебе-то почем знать? Или ты и сам бывал в тех очередях?
Он взял приятеля за плечо и подтолкнул его вперед.
– Довольно прохлаждаться! Займи свои мысли чем-нибудь полезным. Давай же, пока начальство не увидело, что мы бездельничаем.
С этими словами Джон быстро зашагал дальше. Дэнни приноровился к темпу коллеги, стараясь идти в ногу с ним. Здоровяк молчал, а Дэнни продолжал болтать:
– Мы с тобой отменно провели пару лет, да? Жили сегодняшним днем, кутили до рассвета, просаживая на скачках последние штаны! Наслаждались жизнью, несмотря ни на что и не думая о последствиях.
Теперь, когда годы их уже не щадили, воспоминания о былых похождениях одолевали друзей с особой силой. И каждый вспоминал лишь лучшее, несмотря на пережитые горести и невзгоды.
Джон дружески ткнул товарища локтем:
– Но мы с тобой прекрасные игроки – были и есть. Разумеется, когда остаются силы после тяжелой работы.