— Кто?
— Один человек.
— Встретимся в «Антее», — предложил Игорь.
Толстый Жора вскинулся, как боевой конь при звуке трубы.
— В «Антее»? А когда?
— В конце недели. Я скажу…
— Лады.
В гараже Игорь остановился у стенгазеты. Его привлекло название первой статьи «Враг капитала». Под ней стояла подпись кладовщика Макарычева. Он припомнил: «Враг капитала» — так назывался броневик, в восстановлении которого в дни своей молодости довелось участвовать Макарычеву. Слова эти, вынесенные в заголовок, звучали многозначительно.
Разве перевелись у нас любители наживы, умножатели своего собственного капитала? Вынужденные «левые рейсы» настроили Игоря на агрессивный лад. Что касается автора заметки, то его настоящее как бы вовсе не интересовало. Только прошлое.
Рядом с заметкой Макарычева была помещена заметка самого Игоря. Передавая ее редактору стенгазеты Диме, он честно предупредил приятеля: смотри, не попало бы тебе. Лысенков будет недоволен. Игорь писал о непорядках в гараже, о том, как улучшить работу, ставил в пример московский таксопарк, где раньше работал. Дима прочитал. По его красивому лицу прошла судорога. «А что, все правильно, — сказал он. — Сколько можно терпеть? Обязательно поместим». Игорь был приятно удивлен. Обычно нерешительный, Дима, кажется, обрел способность к действию. А ведь еще год назад он, Игорь, сам был склонен принимать жизнь такой, какая она есть. Как ни подталкивал его к откровенному выступлению на собрании в таксопарке новый симпатичный начальник колонны, он так и не решился взять слово. Сидел тогда и молчал, целиком погрузившись в свои переживания, — его отношения с Юлькой, мучительные и сложные, понятные только им двоим, неожиданно стали тогда темой для разговора на производственном собрании в таксопарке.
Лишь совсем недавно уже здесь, в Привольске, в нем появилась потребность активно выступать на стороне добра и противоборствовать злу. Отчего это произошло, он не понимал. От человека часто бывают скрыты пружины его собственных действий и поступков.
Игорь направился к боксу, в котором стояла машина. На дороге ему попалась диспетчер Клава. Вполне возможно, что это произошло не случайно. Клава симпатизировала Игорю, разговаривала с ним не грубо, как с другими шоферами, а ласково, умильно глядя ему в лицо не потерявшими еще яркой голубизны глазами. Сейчас Клаву мучили угрызения совести. Она, сама того не желая, выдала нравившегося ей парня Лысенкову, сказав, что Коробов проявлял интерес к тому, ездил ли завгар в подшефный колхоз Соленые Ключи? Судя по тому, как Адриан Лукич прореагировал на эту информацию — гневно сверкнув глазами и пристукнув огромным костистым кулачищем по мутному плексигласу, покрывавшему стол, она поняла — не надо было выдавать Коробова. И теперь ей не терпелось загладить свою вину.
— Что-то пригорюнился, Игорек… Случилось что? — в ее голосе звучали участливые нотки.
— Увлекся стенгазетой…
Оглянувшись, Клава близко подступила к Игорю и взяла его за руку.
— Вы такое понаписали, Игорь! Адриан Лукич, часом, не рассердится?
Она никак не могла решить — рассказать Игорю о своем разговоре с завгаром или нет. Поразмыслив, пришла к выводу — о разговоре не упоминать, а то, не ровен час, Игорь на нее же и рассердится за болтливость. Она потянула руку Игоря на себя, приблизилась, жарко зашептала:
— Вот вы Солеными Ключами интересовались… На днях Адриан Лукич гонял туда Макарычева. А зачем — не знаю. Вроде бы никаких делов у нас там нет. Если бы были, я бы знала.
— Спасибо, Клава, за информацию, — сказал Игорь. И изменил свой маршрут, направился не в бокс, а к кладовке.
Макарычев сидел у металлических дверей кладовки, выставив в вырезанный квадрат голову с седым венчиком волос.
Подойдя поближе, Игорь увидел, что Макарычев с увлечением что-то читает. Увидев Игоря, он закрыл книгу. На обложке было написано «Блокадная книга». Душою Макарычев находился не здесь, в Привольске, в тесной кладовке заводского гаража, а в городе на Неве, в звонкой и чистой своей молодости.
— Только что прочитал «Враг капитала».
Лицо Макарычева осветилось радостью.
— Да, надо время от времени напоминать молодежи… Вы заходите. Надпись «Посторонним вход запрещен» к вам не относится.
Игорь последовал приглашению. Внимательно оглядел стеллажи.
— А где же ящики с запчастями? Что-то я их не вижу.
Макарычев смутился.
— Ящики? Да зачем нам ящики… Мы их выбросили. А детали разложили по ячейкам.
— Что-то не видно прибавления.
— А мы их раздали, — Макарычев произносил слова с затруднением, будто читал по бумажке или вспоминал сказанное ему кем-то другим. Игорь перевел разговор на другую тему.