— На вот, почитай, — разволновавшись от нахлынувших воспоминаний, сказала Бабуля и, достав из серванта, протянула Игорю исписанный листок.
«Дорогая Манечка!
Извини, что долго не писал тебе. Написать очень хотелось, душа болела и страдала, но слов таких, чтобы все это положить на бумагу, не было. Ты спросишь: «А что сейчас? Откуда эти слова появились?» Оттого эти слова, должно быть, появились, что к прежней боли, душевной, прибавилась новая боль, телесная, а совладать с этим одному невмоготу. Подробности при встрече (я все надеюсь, что встреча наша состоится, а то, что есть между нами нехорошего, пройдет как дурной сон). А сейчас скажу только, что за работу мою милицейскую получил я награду — железным ломиком по спине, провалялся два месяца в районной больнице, а теперь дома, у мамы Анны Сидоровны на излечении, работать пока не велено.
Сидел я в избе, один как пень, и людей не видать, и света белого. Вот и выбрался огородами из дому, чтобы фельдшер Никитич не облаял (за что так про хорошего человека, он же обо мне печется, чтобы отдохнули мои позвонки и на место встали). Мысль у меня была — набрать шиповника. Долго ничего не попадалось. Вдруг в одной из балок гляжу поверх зарослей терновника, а там бурьян, а потом красные пятна, золота блеск, и я понял, что это шиповник. Ринулся вперед, а кусты терновника не пускают, острые иглы цепляются за одежонку да и тело ранят. Тут я и понял, откуда взялось выражение «терновый венец». Слава богу, при мне были рукавицы, я надел и давай рвать бурьян, чтобы высвободить шиповник. Часа два рвал, даже упарился. Работа моя не пропала даром. Два куста шиповника я обнаружил под бурьяном. Пока отыскал этот полезный людям шиповник, сколько исходил. На обратном пути набрел на цельное поле васильков. Глянул, и сердце захолонуло. Вспомнил, как ты, Манечка, сидишь в окошке, подперев щеку белой рукой, и так хорошо, так задушевно поешь: «Ах, васильки, васильки…» Чуть не расплакался. И подумал: а ведь мне без тебя не жить».
— А что дальше было? — дочитав письмо, спросил Игорь.
Бабуля шмыгнула носом:
— А что было? Подхватилась я — и домой, в село, чтобы никогда уже больше, никогда с Ванею не расставаться.
Игорь понял: приоткрыв перед ним одну из страниц своей жизни с дедом, Бабуля хотела дать ему какой-то урок, но что поделаешь: люди редко извлекают полезные уроки из своих собственных ошибок, где уж тут учиться на опыте предков!
Клубок семейной жизни Игоря разматывался по каким-то своим, внутренним законам, и остановить этот процесс, похоже, было уже нельзя.
Как-то, возвратясь с работы, Игорь не застал Юли дома. В последнее время она все чаще навещала свою любимую подругу Марину. Но возвращалась не поздно и вином от нее не пахло. Так что бранить ее было не за что.
Он поужинал, посмотрел по телевизору хоккейный матч, поймал себя на том, что ему хорошо, никто не мешает, не лезет с телячьими нежностями, не пересказывает содержание дурацких кинофильмов, не устраивает сцен по пустякам…
Но когда телевидение уже окончило передачи, а Юли все не было, Игорь забеспокоился. Подошел к телефону, позвонил Юлиной матери:
— Юля не у вас?
— А что — ее нет дома?
— Нет.
— Ну, значит, опять началось.
— Что началось?
— Ничего, Игорь. Это я так. У меня вырвалось. Но если бы вы знали, Игорь, какой это тяжелый ребенок. В силу некоторых обстоятельств Юля росла в сложных условиях. Муж избаловал ее излишне пылкой любовью, я оттолкнула чрезмерной строгостью. В результате для нее в семье нет авторитетов. Она делает что хочет. И еще эта ужасная Марина. Испорченная девчонка, у нее никаких принципов. Иногда я убить ее готова. Она так дурно влияет на Юлю! Если б вы знали, как я намучилась с дочкой.
— Вы говорите это мне…
Она отвечала:
— Я не совсем стандартная мать. И не слепа по отношению к своему ребенку. Я люблю Юлю, но не идеализирую ее. А вас, Игорь, глубоко уважаю. Как бы ни сложились дальше ваши отношения с Юлией, я буду на вашей стороне. Потому что уверена в вашей честности и порядочности… Когда она объявится, позвоните, пожалуйста. А то я не усну.
Юля не пришла до утра.
Он отправился на работу невыспавшийся, хмурый, с головной болью. Днем из города позвонил Бабуле. Та сообщила:
— Звонила эта… Подруга ее… Марина. Сказала, чтобы не беспокоились. Юля в больнице.
— В больнице? Что с ней?!
В трубке — молчание. Потом — всхлипы. Бабуля сквозь слезы проговорила:
— Будто не знаешь! Вот ироды, невинное дите погубили!
Ошарашенный услышанным, Игорь повесил трубку.