— Откуда вы взяли? — спросил милиционер.
Игорь провел его в кухню.
— Вот, — он указал ему на две чашки, стоявшие в мойке.
— Что вот? — переспросил Березкин.
Игорь стал объяснять. Однако слова давались ему с трудом, он то и дело терял нить, и, может быть, поэтому милиционер ничего не понимал.
— Эти японские чашечки прислала с Дальнего Востока моя мать, дочка Бабули. Бабуля очень обрадовалась этому подарку. Хранила чашки в серванте и извлекала оттуда только по торжественным случаям. Вымыв, сразу же досуха вытирала полотенцем и уносила в комнату.
— Не понимаю, что из этого следует, — сказал милиционер. — Ну, допустим, зашла соседка чайку попить… ваша бабушка угостила ее. Стала мыть посуду, почувствовала себя плохо. Сунула чашки в мойку и пошла прилечь. Где тут криминал?
— Как вы не понимаете… Это же Бабуля! Во-первых, ради соседок она японские чашки не доставала. Вон на кухне сколько других чашек, чешских, пять штук. Во-вторых, чашки явно вытертые, на них нет пятен, которые остаются, когда они высыхают сами по себе… А уж если Бабуля их вытерла, то, отправляясь в комнату, она обязательно прихватила бы их с собой, как бы плохо себя ни чувствовала… Понимаете, японские чашки — это была единственная радость, которую доставила ей дочь. Когда Бабуля на них смотрела, на эти чашки, у нее появлялась надежда, что у Лизки… то есть у моей матери… жизнь наконец наладится, и все будет хорошо. Потому она с ними так носилась, с этими чашками. И еще… Вы заметили, как стоит стул с телефоном? В метре от дивана. А трубка была сбита, вы сами говорили. Как же она могла сбить трубку, если дотянуться рукой с дивана до телефона невозможно?
Участковый собрал морщины у переносицы.
— Она могла сбить трубку, когда шла с кухни к дивану.
— А вот и нет! Вы не знаете, что такое стенокардия. Малейшее сжатие, и появляется страх. Страх смерти. Поэтому Бабуля, прежде чем улечься, всегда первым делом пододвигала к дивану стул, на котором лежала трубочка нитроглицерина и стоял телефон. Еще бы! В этом было ее спасение! Но в присутствии постороннего она не стала придвигать стул. А зачем? Надо будет, гость вызовет «неотложку».
— Ну и фантазия у вас, молодой человек!
Милиционер Березкин и так уже проявил много выдержки и терпения, слушая Игоря, из уважения к его горю. Но теперь выдержке подходил конец. Смерть пожившей старухи от инфаркта — не такая уж неожиданность. Хотя, конечно, жалко, бабушка все-таки… Но зачем же фантазировать, придумывать невесть что?
— Я же вам уже объяснил, — раздражаясь, произнес Игорь, — чашки были вымыты и поставлены в сушилку уже после того, как… — он запнулся — после того, как все было кончено. Я убежден: их вымыли, чтобы уничтожить следы.
Участковый усмехнулся:
— Посуду для того и моют, чтобы она была чистая, то есть без следов… И учтите — следы и улики ищут только тогда, когда есть состав преступления, а в данном случае его нет. Прискорбный случай, но, увы, происшедший по естественной причине. Да и какой резон было кому-то покушаться на вашу бабушку? Чтобы завладеть ее богатством? А было ли оно, это богатство? Деньги, золото, драгоценности?.. Что-то сомнительно.
— Откуда? С пенсии?
— Вот именно… Так, может быть, ваша бабушка владела какими-то тайнами, секретами? Я лично думаю, что, кроме секрета приготовления пирожков с капустой, других у нее не было и быть не могло. И этот вариант отпадает. Остаются — враги. Были у нее враги?
Игорь ответил твердо:
— У нее не могло быть врагов. Знаете, какой это был человек?
— Да… Видно, хорошая была старушка, коли вы так расстраиваетесь, — сказал участковый. — Царство ей небесное, если, конечно, она верующая. А кто это на стене, если не секрет? Ее муж?
— Да, дед.
— А вы с ним похожи. На одно лицо. Скажите-ка… Вот что значит гены, через поколения передаются!
С этими словами участковый покинул квартиру.
Игорь стоял задумавшись. По правде говоря, в глубине души он и сам не очень-то верил в то, что Бабуля умерла насильственной смертью. Березкин был прав: кому надо подымать руку на бедную старую женщину? Но он чувствовал, он знал: то, что случилось с Бабулей, было как-то связано с посещением ее таинственным гостем.
Когда у человека горе, он идет к друзьям, к людям, которые могут его понять и утешить. У Игоря Коробова два друга — Витюха и Додик. С Додиком Игорь пьет пиво, закусывая раками. Это — когда хорошее настроение и хочется приятно провести время. Додик — человек бывалый, тертый калач, знает все ходы и выходы, для поддержания своего авторитета бывает не прочь поделиться с приятелями толикой своей житейской мудрости.