14. ЗВОНОК ТАТЬЯНЕ
Лёня выглядел растерянным. Он не знал, как ему поступить, боясь совершить ошибку. Видя растерянность сына, мать начала ему объяснять: «Сынок, ты зря переживаешь! Во-первых, я останусь не одна, а с твоей дочкой и моей внучкой Феодоркой. Во-вторых, ты же не бросаешь меня на произвол судьбы, а делаешь это с моего согласия. Притом, я даже настаиваю на том, чтобы ты уехал к той женщине, которую полюбил. Ведь ты утверждаешь, что она хорошая женщина, а не какая-то аферистка или вертихвостка. В-третьих, все это не будет меня угнетать, а даже будет радовать, потому что я буду знать, что моему сыну хорошо живется. Это главная моя жизненная цель, которой я хочу достичь. И, наконец, я с удовольствием буду ухаживать за своей внучкой, которая мне дорога не меньше, чем ты. Как-никак, в ее жилах течет и моя кровь – через ее отца. У меня могут возникнуть только две проблемы: не дай Бог, заболею – тогда я не смогу ухаживать за малышкой. Но в этом случае у меня есть ты, моя опора и надежда. Я тебе позвоню, ты приедешь, и мы определимся, как нам дальше быть. И вторая проблема – материальная: моей пенсии не будет хватать, когда потребности Феодорки возрастут. Например, придет время, когда надо будет купить все необходимое, чтобы отправить ее в школу. Вот тут, папаша, без твоей помощи я не обойдусь. Так что копи деньги и готовься снаряжать свою дочку в школу. Это время не за горами, потому что оно летит быстро. Тем более для человека, который постоянно при деле и решает свои семейные проблемы. По себе это знаю. В плане различных проблем я не была обделена. Их у меня всегда было с избытком. Я их, как могла, решала, крутилась, как юла, но всегда находила выход из положения. Вот и дожила до пенсионного возраста. А вот много ли мне еще остается? Так тут только один Бог знает! Я об одном его прошу – чтобы он подарил мне еще немного жизни для того, чтобы вырастить и воспитать Феодорку. Этим я сделаю еще одно благое дело, чем оправдаю свою жизнь на этом свете. И буду надеяться, что, прожив правильную жизнь на земле, смогу обеспечить достойную жизнь своей душе и на том свете. Об этом я тоже не забываю, потому что знаю: рано или поздно, но все равно придется предстать перед Божьим судом. И держать там ответ за дела сотворённые тобой при жизни на нашей грешной земле».
Мать говорила, а Леонид ее слушал и удивлялся ее оптимизму, который она подкрепляла своими правильными выводами и истинной верой в Бога. И это ей всегда помогало успешно преодолевать жизненные сложности. Он знал, как его матери в отдельные моменты было тяжело. Когда он был еще маленьким, то сильно переживал, что не может помочь своей родительнице. Видел, как ей тяжело приходилось на работе, а дома она отрабатывала еще одну смену. Он боялся, чтобы мама не заболела и, не дай Бог, не ушла из жизни. Поэтому, по мере взросления, начал помогать матери. Он помнил, как она радовалась, когда ее сынок начал выносить ведро с мусором, или мыть после еды грязную посуду. А впоследствии стал помогать матери выращивать картошку и прочие овощи на участке, который у них был недалеко за городом. И гордился, когда мама называла его своим помощником.
Теперь, когда его мама дожила до пенсионного возраста, он убедился, что труд не старит человека, а, наоборот, продлевает ему жизнь за счет того, что, трудясь, человек находится в постоянном движении и больше бывает на свежем воздухе. А вот старят человека и сокращают ему жизнь безделье и неправильный образ жизни. Он видел, как «прожигал» жизнь его сосед: по ночам куда-то уходил, а под утро приходил пьяным. Постоянно ругался с женой, часто выгонял свою семью на улицу даже в морозы! Все это непотребство и сократило ему жизнь. Он умер рано, не дожив и до сорока лет. Лёня не помнил своего отца, который трагически погиб. Но зато видел, какую гнусную жизнь ведет их сосед, и сам себе дал клятву: он так никогда не будет поступать! Ему было жалко детей соседа, своих ровесников, которые дрожали от страха и холода, когда отец выгонял их из квартиры на улицу. А его мама приглашала их в дом и кормила. Он стал ненавидеть своего соседа, но молчал, потому что тоже боялся его, когда тот был пьяным. Особенно когда тот начинал обвинять свою сердобольную соседку в том, что она приютила его домочадцев, спасая их от холода и голода. Заплетающимся языком утверждал, что это его основной воспитательный момент и он не достигает цели, раз соседка приютила их. Злобно вопя, требовал: «Не смей больше их принимать! Пусть померзнут и поголодают, ничего с ними не случится! Только после этого они начнут понимать своего отца!»