— Ганнибал, ничего уж не поделаешь, это точно животик, — мягко сказал Уилл, наклоняясь и целуя любимого в выпирающее пузечко, — Но не страшно, мне нравится.
— Да что ты несёшь? — совсем разозлился доктор, грубо толкаясь и поднимаясь с кровати. Он практически подбежал к большому зеркалу и начал перед ним крутится. — Ну и где он? Ничего нет.
— Встань боком, — скомандовал Уилл, ложась на живот и откровенно любуясь Ганнибалом, — Вот, теперь перестань втягивать в себя свою кожаную складку и…
— Я ничего не втягиваю.
— Втягиваешь, я вижу.
— Да не втягиваю я, — огрызнулся Лектер, замирая перед зеркалом.
Уилл усмехнулся и подошёл к Ганнибалу, который бросал обиженные взгляды то на своё отражение, то на своего улыбающегося возлюбленного.
— Ганнибал, не нужно комплексовать, ничего страшного, ну растолстел немного, мне это даже нравится, я же сказал, есть на чём полежать вечерком перед сном, и…
— Остановись, Уилл, — с оттенком угрозы прошипел Ганнибал, сузив горящие глаза.
— Ну толстый и толстый, года, сам понимаешь, столько есть…
— Уилл!
— Вот я поживу пару лет с тобой на такой шикарной диете, и тоже начну расползаться в разные стороны…
— Уилл, прекрати!
— Я никому не скажу, милый, а в твоих костюмах и не заметно почти. Но…
Ганнибал не дал ему договорить. Он оттолкнул стебающегося над ним Уилла, обиженно посмотрел ему в глаза и вылетел из спальни, негромко, но резко хлопнув дверью. Уилл немного потоптался на месте, понимая, что перегнул палку, и бросился следом, искать своего оскорбленного толстячка.
Доктор нашёлся в гостиной, у почти потухшего камина, хмурый и со стаканом виски в руках. Он был по-прежнему в одних штанах, и в тусклом свете огня, его животик выглядел особо вызывающим. Уилл заставил себя промолчать, без слов забрался к нему на колени и уткнулся носом в напряжённую шею.
— Прости меня, милый.
— Тебе не за что извиняться, Уилл, — безэмоционально ответил Ганнибал, начиная недовольно возиться, — Ты просто сказал, что думал. Послушай, ты не мог бы пересесть в своё кресло, ты тоже далеко не пушинка.
— Хорошо, но только тогда, когда ты меня простишь.
— Я тебя простил. Слезай.
— Честно?
— Честно.
— Тогда поцелуй меня.
— Что-то не хочется. Давай потом.
— Злыдень, — усмехнулся Уилл, обхватывая руками и прижимая к себе свою обиженную ласточку, — Ну правда, прости, меня немного занесло. Ты совсем не толстый, а самый красивый и сексуальный на свете парень.
Ганнибал что-то недовольно пробурчал, убирая недопитый стакан и тоже обнимая своего возлюбленного.
— Я тебя просто обожаю, — продолжил Уилл, начиная тереться задницей, об штаны оскорблённого Ганнибала, — Может я смогу как-то загладить свою вину?
— Вполне возможно, — усмехнулся доктор, целуя Уилла в шею, — Я ещё немного злюсь, но готов принять твои извинения.
— Я так и подумал, — промурлыкал Уилл, соскальзывая на пол и опускаясь на колени перед Ганнибалом, — Мы ведь всегда сможем договориться.
========== Ложь во благо? Или как? ==========
Дверь распахнулась так внезапно, что Уилл чуть не подавился чипсами, которые только начал засыпать себе в рот. Он вздрогнул всем телом и медленно повернулся к охреневшему Ганнибалу, которой застыл в дверях комнаты с чемоданом в руке. Уилл быстро окинул семейную спальню пустым взглядом, и почувствовал, что от страха у него поджались пальцы на ногах, а яйца уменьшились до размера изюминок.
Вся его жизнь пронеслась перед глазами, когда он понял, что это не галлюцинация, а действительно Ганнибал, который припёрся с конференции на два дня раньше. Они оба несколько секунд обалдело таращились друг на друга, и Уилл понял, что живым ему не уйти. На этот раз он перешёл все границы терпения своего любимого мужчины, и это отчётливо читалось на его припухшем лице.
Позавчера с утра, Ганнибал отправился на какую-то конференцию и сразу сказал, что его не будет четыре дня. Это была не первая отлучка доктора из дома, и в эти редкие денёчки, Уилл жил так, как не позволял себе даже раньше. Он не просто не убирался и не мыл посуду сразу, это всё были мелочи, ведь дом, который содержится в такой чистоте, засрать до уровня бомжатника не так уж и просто. Уилл объявлял личный бунт, нарушая максимальное количество правил проживания в этом стерильном месте.
Бросал вещи на пол, ел в кровати, пускал везде собак, ходил по дому голый, надевал на себя вещи Ганнибала, обедал из дорогих тарелок, не мылся и не чистил зубы, не выносил мусор, и многое другое, отчего доктор бы сразу преставился, если бы узнал. Вообще-то, Уилл был довольно чистоплотный парень, и раньше себе такого не позволял, но Ганнибал так изматывал его своими придирками, что он немерено разносил весь дом, наслаждаясь срачем и лежа в нём, как навозный жук. За день до возвращения своего домашнего цербера, он убирался, стирал, уничтожал все следы своего беспредела и был готов к дальнейшей тирании.
Его слегка передёрнуло, когда он понял, что этот любопытный докторишка, уже заглянул во все углы и знал, что Уилл тут устроил.
В коридоре стоял мешок с мусором, специально открытый, чтобы Уилл мог швырять туда банки из-под пива прямо с кухни, и немного вонял выброшенной туда рыбьей головой. Ещё несколько часов назад, когда Уилл ходил делать омлет, он почувствовал амбре от тухнущей свежей рыбы.
Омлет. При мысли о кухне, Уилла чуть не вырвало от страха. Раковина была забита посудой под завязку, на плите стояла грязная сковородка, с присохшей к ней лопаткой, всё было засыпано крошками и коробками от пицц, а на полу было липкое пятно от пролитого с утра кофе.
Дурацкий омлет. Две недели назад, Уилл подарил Ганнибалу резиновый член с функцией вибрации, как маленького помощника в их сексуальных играх, но они им пока ни разу не пользовались. Иногда Уилл подкладывал его в руку спящему доктору, или мог угрожающе помахать им перед его лицом, но в принципе, игрушка была пока девственна, и вчера он нашёл ему применение. Делая омлет, он решил не пользоваться миксером, чтобы взбить яйца с молоком, а притащил этот злополучный член, и с помощью этой вибрирующей громадины, и приготовил себе завтрак. Грязная миска с обляпанным членом так и стояла на кухонном столе, и не было никаких шансов, что Ганнибал этого не видел.
Гостиная была почти в порядке, не считая разбросанных пустых банок, Уилл решил немного поиграть в боулинг, а вот спальня, где находился сам виновник бардака, была в полном ауте.
На полу валялся любимый халат Ганнибала, в котором Уилл ходил вчера весь день, и на нём мирно спал обожравшийся Уинстон, обсыпанный кусками колбасы. Второй пёс, Бастер, громко храпел на подушке доктора, держа в зубах сосиску, и несмотря на запрет собак в спальне, прекрасно себя чувствовал. Уилл сидел на кровати в «секретных» трусах Лектера, розовых, с красными сердечками, которые тот надевал, если желал немного пошалить, с большой миской чипсов, которыми была засыпана вся кровать и наглая морда профайлера. Перед ним стоял ноутбук, где уже полтора часа тонул Титаник, и орал на всю комнату, наверное поэтому Уилл и не слышал душераздирающих воплей Ганнибала, при виде боулинга в гостиной и липкого резинового члена.
Жизнь Уилла была на волоске. Собаки внезапно проснулись, чувствуя надвигающуюся грозу, и мгновенно смылись в коридор, оставляя своего проштрафившегося хозяина, отдуваться самому. Ганнибал пошёл пятнами, и Уиллу даже показалось, что у него задёргался глаз. Момент был решающий, и даже Уилл был совсем не уверен, что его сейчас не выкинут из дома.
И дело было даже не в бардаке и собаках, а во вранье, которое утром Уилл лил Ганнибалу в уши по телефону. Он сказал, что дома чистота, что всё в порядке и то небольшое доверие, которое он с таким трудом смог отвоевать у своего любимого человека, сейчас выглядело дешёвым и неправдоподобным. Он сидел обсыпанный липкими чипсами и смотрел на самого дорогого ему человека, и неожиданно понял, что реально может его потерять. Ганнибал выглядел пустым, как в самые острые моменты душевной боли, и Уилл, который радостно засирал его любимый дом два дня, сейчас был для него паразитом.