– Нет, – возразил Хан. – Повторяю свое предложение. Сто тысяч долларов.
Снова началась перебранка, в которую втянулись все, кроме Аккермана и Вилара. Воспроизводить ее я не собираюсь. Трое вскочили на ноги. Уркхарт выпрыгнул из красного кожаного кресла и присоединился к ним, а я поднялся и направился к двери в прихожую. Вновь победило большинство. Когда ко мне подошли Вилар и Айгоу, наконец подал голос Вулф:
– Я дам вам знать, господа. Всем вам. Мистер Гудвин свяжется с вами от моего имени. Он позвонит и договорится о встрече в удобное для вас и для меня время. Мне более всего подходят одиннадцать утра, шесть и девять вечера, но при необходимости я готов подстроиться. Не хочу затягивать это дело, и вы, думаю, разделяете мое отношение. Поэтому…
Остаток речи Вулфа я пропустил, поскольку Айгоу двинулся к выходу, и я поспешил подать ему пальто и шляпу.
Когда пятеро гостей ушли, дверь была закрыта на засов и я вернулся в кабинет, Аккерман восседал в красном кожаном кресле, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Это кресло подходило ему по размерам куда лучше менее просторных желтых.
– …Но вы обо мне ничего не знаете, кроме того, что я похож на Джона Л. Митчелла.
Он не только признавал свое сходство, но и не преминул упомянуть инициал. Молодец!
– Мне говорили, что вы уважаемый и достойный член коллегии адвокатов, – заметил Вулф.
– Разумеется. Мне ни разу не ставили на вид и не лишали статуса. Уже двадцать четыре года, как я владею офисом в Вашингтоне. Уголовными делами я не занимаюсь, поэтому меня не просили участвовать в процессах Дина, Холдемана, Эрлихмана, Колсона, Магрудера, Ханта, Сегретти[19] или Никсона, если уж эта фамилия столько раз всплывала. Вы что, в самом деле хотите, чтобы я ответил на ваши вопросы по списку?
– Может, на все отвечать и не придется. Почему вас пригласили на этот обед?
– Тут все непросто… Альберт Джадд – главный юридический консультант «НАТЕЛЕК». Пять лет назад он улаживал для них налоговый спор, и ему понадобился человек в Вашингтоне. Он нашел меня. Так я познакомился с Харви Бассеттом. Он решил, что компании нужен хороший лоббист, и я привлек Эрнеста Уркхарта, одного из лучших в своей области. С ним мы знакомы много лет, но сегодня вечером он меня разочаровал. Он умеет говорить красиво и убедительно, это я хорошо знаю, но сегодня он явно был не в ударе. Прочих троих, банкира Хана, специалиста по безопасности Вилара и Айгоу, я никогда раньше не встречал. Но знал, конечно, что Айгоу – вице-президент компании.
– То есть рассуждения Хана и Айгоу относительно миссис Бассетт были для вас пустым звуком?
Я вопросительно изогнул бровь. А какая здесь связь с Уотергейтом и записями?
– Нет. То есть да. Я… – Аккерман махнул рукой. – Так, разные слухи…
– Какого рода? Каковы их источники?
Я давно пытаюсь отучить Вулфа от этого «каковы». Так изъясняются только высокородные снобы, старики и школьные учителя. Но он ведь упрямый.
Аккерман вздернул подбородок:
– Вулф, я согласился задержаться у вас только ради своих товарищей, в первую очередь ради Уркхарта и Джадда. Альберт позвонил мне вчера вечером, после разговора с Айгоу, и я прилетел утренним рейсом в Нью-Йорк, чтобы пойти с ним на ланч. От него я узнал о Бассетте кое-что, чего не подозревал ранее, в том числе об одержимости – Альберт употребил слово «мания» – женой. Но не ждите, что я стану распространять слухи. Спросите Джадда.
– Спрошу, будьте уверены. Вам было известно об отношении Бассетта к Никсону?
– Да. Несколько месяцев назад они с Джаддом приезжали в Вашингтон по поводу патентов, а я в этом кое-что понимаю, и мы целый вечер обсуждали Никсона и его записи. Бассетту почему-то взбрело в голову, что Никсона можно засудить за моральный ущерб: дескать, он нанес производителям электроники урон на десять миллионов долларов, используя технику в криминальных целях. Отговорить Харви никак не получалось, он словно обезумел. Уж не знаю, что там с его женой, но вот насчет Никсона у него точно был пунктик. Впрочем, без такой приверженности делу он ничего не добился бы в бизнесе.
– Так что вы решили на встрече за обедом?
– Ровным счетом ничего. Бассетт убеждал Вилара заявить, что чрезвычайно трудно уговорить руководство корпораций заключать контракты на применение технологий обеспечения безопасности и наем соответствующего персонала, поскольку, мол, Никсон сделал электронному оборудованию дурную рекламу. От Уркхарта он хотел услышать, что, когда пытаешься лоббировать любые инициативы в области электроники, никто на Холме[20] не желает тебя слушать. А Айгоу просил сказать, что электронщики всех уровней, от нижнего до верхнего, бросают работу и замены им нет. От нас с Джаддом он ждал слов, что все перечисленное дает основания для выдвижения иска. Одному Богу известно, чего он требовал от Хана – может, просил беспроцентный кредит в пару миллионов долларов на свой крестовый поход.